Шкатулка

Лисовская тосковала, мрачнела, вспоминая кумира. И вымещала тоску на Афанасии, словно он был в чем-то виноват.

«Афанасий, любовь подтачивает силы!» — кричала она через весь стол и смеялась.

«Дура мохнатая! — сердилась про себя Лиза. — Чего цепляется?»

Афанасий довольно сопел и заговорщицки поглядывал на Лизу. Месяца два тянулась «эта канитель». Афанасий вздыхал, закатывал глаза и вставал из-за инструмента еще более мокрый.

И тут этот спортсмен. Ловкий. Учтивый. «Плохо, что он остался, а я уехала», — откровенно жалела Лиза и пыталась вспомнить его лицо, но не могла. Уж больно коротка была встреча.

Со времени того эпизода прошел чуть ли не месяц.

И вдруг они встретились вновь.

Он прохаживался возле ограды, явно поджидая. И, завидев ее, пошел навстречу.

«Я хотел увидеть, как вы носите эту штуковину, — сказал он, указывая на виолончель. — И так каждый день?»

«Нет, только четыре раза в неделю», — ответила Лиза и почувствовала, что волнуется.

«Вы позволите вам помочь?» — спросил он, берясь за ручку футляра.

«Помогите», — согласилась Лиза.

Прикосновение его руки родило в ней горячую волну мурашек.

«Это вам», — сказал он, подавая ей маленькую металлическую вещицу.

«Что это?»

«Брелок. Называется камертон. Говорят, он как настоящий».

Лиза рассмотрела миниатюрный камертончик, поднесла к уху, щелкнула по нему пальцем и услыхала тихий, но чистый точный звук.

«Прелесть какая! — оценила Лиза. — Откуда?»

«Из города Парижу», — ответил он, явно не собираясь этим вызывать у девушки восхищение.

С этого дня все интересное в жизни, все хорошее и милое стало называться для нее новым именем.

«Никита!» — радостно вспоминала она и входила в дом. «Никитушка!» — красовалась она перед зеркалом. Ника… — шептала она, засыпая. — Так вот чем ты занимаешься. Лошадьми!»

Как-то Афанасий подошел к ней в вестибюле:

«Кто это с таким крестьянским лицом? Он к тебе повадился. Ты его не боишься?»

Лиза усмехнулась и показала Афанасию язык.

«Девчонка! Ты играешь с огнем. Чем это все кончится?»

«Лошадьми!» — лукаво ответила Лиза и сама себя не поняла.

О себе Никита сообщал скупо: родился в деревне, отец — колхозный конюх — привил навыки по уходу за лошадьми. Увлечение верховой ездой. Участие в межрайонных соревнованиях. Титул чемпиона. Учеба в столице. На соревновании в Шотландии гнедая Фея сломала позвоночник по его вине, а строптивый Цезарь сбросил его, зацепившись за барьер. Травма. Долгое нудное лечение. Теперь тренерская работа.

«А у нас в пятницу концерт. Я играю. Приходите, — предложила однажды Лиза. — Что-то вроде зачета по мастерству».

В пятницу он пришел в новом синем костюме, белой рубашке и с тремя алыми розами. Коридорами Лиза провела его в концертный зал, примыкавший к институту, усадила в амфитеатре — благо свободных мест было много.

Марк Андреевич заметил ее волнение и удивился: «Что ты, голубушка? Это еще не госэкзамены. Побереги нервы, успокойся».

Мешали пышные рукава новой блузки, которую бабушка с такой старательностью утюжила накануне! Вообще все одеяние вдруг показалось Лизе дурацким. Она была собой недовольна.

Зато Никита вышел к ней в перерыве, лучась и улыбаясь, говоря, что ему понравился концерт. А она, Лиза, понравилась: больше всех. В гардеробе он подал ей пальто, помогая одеться, и на выходе распахнул дверь, пропуская впереди себя.

На улице она быстро озябла и немножко дрожала, то ли от холода, то ли предчувствуя разговор.

Никита сказал: «Я знал, что у меня жена будет музыкальная. Представлял себе, как она сидит в длинном платье за роялем и играет что-то красивое, а в открытое окно дует ветер и полощет занавеску. — Он закусил губу и добавил: — Хотя виолончель тоже звучит».

«Я и на рояле умею», — сказала Лиза.

«Тогда какие могут быть сомнения! — весело воскликнул Никита. — Я тебе нравлюсь?»

Лиза растеряно улыбнулась.

«Да ты никак замерзла? — спохватился Никита. — А ну давай шевелиться».

Дома им открыла бабушка Лизы. Быстро оглядела Никиту, одобрительно проследила, как он вытер ноги, ловко разделся, помог Лизе.

«На кухню пожалуйте, — пригласила бабушка. — Там у меня блинчики с творогом разогреты. Подкрепитесь».

Никита не забыл вымыть руки. За стол сел охотно. Вообще держался легко, как будто был здесь не впервые. Ел он аккуратно и вкусно. Бабушке это понравилось.

Лиза отогрелась. В домашнем свитере было покойно. Она глядела на Никиту и думала: «Возможно ли, чтобы он был моим мужем? Как странно».

«А я думала, вы учитесь вместе, — допытывалась бабушка у гостя. — Вот и гляжу, что вроде как вы мне не знакомый».

Никита так ей и ответил, что Лизу увидел на улице и что она ему понравилась.

Бабушке такая прямота тоже понравилась. Но от этого ее интерес к гостю усилился:

«Так вы, значит, один живете?»

«Родители в деревне».

«И не женаты?»

Лиза вспыхнула:

«Ну, бабушка!»

«Разве я что плохое спрашиваю?»

«Я был женат, — сказал Никита. — Но очень скоро развелся».

«Значит, детей нету?» — не унималась бабушка.

«Детей нет».

«Ну вот и ладно», — вздохнула бабушка и поставила на стол чай.