Шкатулка

— Вот, давай кофту! — согласился отец.

Они направились к трикотажу.

«А пистолет?» — думал Дима. Он уже приметил отдел игрушек в дальнем конце магазина. Но напоминать взрослым об их обещании не торопился: у них и без него забот хватает. «Потерплю», — решил мальчик.

Спустя некоторое время, как-то так вышло, что Дима с отцом потерялись: мама с заинтересованным лицом нырнула в толпу возле прилавка, а они вдвоем отстали и бочком, бочком вытолкнулись из магазина. На улице отец крепко взял Диму за руку и быстро повел сначала за угол, потом через дорогу и дальше, дальше по широкой улице. Под вывеской «Чайная» отец остановился:

— Нам сюда. — Он лукаво подмигнул сыну.

— А где мама? — спросил мальчик.

— Она никуда не денется! — успокоил отец. — Походит, купит что надо, и домой вернется. Дорогу знает.

В чайной было светло и нарядно: за мраморной стойкой возле подносов с сияющей посудой приветливая женщина в кружевной наколке на голове. В зале несколько круглых столиков — очень высоких. Несколько мужчин ели и пили стоя, стульев не было. Дима встал под один столик как под крышу.

— Дима! — позвал отец. — Посмотри, что тебе здесь нравится?

Под выпуклым стеклом лежали всякие кушанья на тарелочках и в вазах. У Димы разбежались глаза: столько конфет!

— Понятно! — весело сказал отец и обратился к пышной тете:

— Девушка, нам, пожалуйста, вот это, — он показывал сквозь стекло. — Это и вот это. И еще…

Дима изумился папиному размаху: «Сколько же денег надо!» Но отец не замечал его смущения — никто не контролировал. Можно было немного погулять.

На этот раз в отцовской кружке было что-то желтое вроде чая, но пахло — кислятиной.

Их сосед по столику одобрительно наблюдал, как отец носит от буфета закуски. У него в стакане было уже пусто, и он тоже подошел к стойке. Вернувшись с полным стаканом, он как знакомому сказал отцу:

— Ну что ж, будем здоровы?

Отец поднял свою кружку, они чокнулись и дружно выпили. Потом отец взял ломтик хлеба, намазанный черным, и стал вкусно есть. У Димы даже шоколадка замерла возле рта, так ему стало страшно за папу: ест деготь! Отец поймал взгляд сына, протянул ему бутерброд с икрой и спросил:

— Будешь есть?

Дима отрицательно замотал головой и даже поглубже спрятался под стол. Мальчику здесь было неуютно.

— Я им говорю, не глядите, что у меня щека дергается и левая нога не сгибается, — рассказывал отцу сосед по столику. — Я еще ого как силен, брат. До войны-то я кузнецом был, понимаешь. А они — контуженый! Да если хочешь знать, мы все контуженые теперь. Так-то! Война всех повредила… Ну давай за знакомство, — он снова поднял стакан.

— Не гони, товарищ, — остановил отец. — Я с ребенком.

— А, ну да, конечно, — мужчина заглянул под стол. — Сын? Молодец! Мужик, значит, солдат. А у меня две девки, понимаешь. Сердитые. Рюмки не дадут. Жалеют: вы, папаша, слабый! Вам, папаша, нельзя! Я говорю, как же так нельзя? Очень даже можно! — Мужчина стукнул стаканом о крышку стола.

На этот рискованный звук обернулась буфетчица и пригрозила пальцем.

— Верунчик! Не волнуйся, мы тихо, — успокоил ее мужчина и, обратясь к отцу, сообщил — Душевная баба. В долг верит. — Не дожидаясь отца, он отпил из стакана и продолжал: — Теперь я что? Груз на семейной шее. Они мне говорят, вы совершили свое героическое дело, теперь отдыхайте, мы вам пенсию носим. Ага. И что мне с той пенсии, а? Ну что мне с нее? Я человек, труженик… Да что там! — он махнул рукой. — Давай за твоего мальца! Чтоб вырос героем.

Отец покосился на сына, словно что-то соображая, и медленно отпил из кружки. Потом вытащил из кармана пальто плоскую коробку, открыл и предложил соседу:

— Закуривайте!

— Дорогие потребляешь, — определил сосед. — Как начальник. На работу небось с портфелем ходишь?

— С планшеткой.

— Я и говорю, начальник. По всему видать. Воевал?

— За Уралом, — неохотно ответил отец.

— A-а, ну да, — понимающе протянул мужчина. — Значит, пороху не нюхал.

— Я такое нюхал, что тебе в страшном сне не увидеть. Оборонный завод, все для фронта. Понял?

— Пап, пошли к маме! — Дима дернул отца за полу пальто.

Тот нетерпеливо отстранил его руку:

— Подожди!

— Но мама же, наверное, ждет, — напомнил сын.

— Пойди на улице погуляй немножко, а я тут с дядей поговорю.

Дима заскучал. Он вспомнил, как они с отцом бочком выбирались из магазина, и ему стало боязно: маму-то они просто-напросто бросили, а сами сбежали. Он вышел на улицу. Уже вечерело. «Мама, наверное, дома сидит, а мы тут вот». В дверь входили и выходили мужчины. Один протянул ему баранку:

— На, пацан, угощайся.

Дима разгрыз твердую баранку, но она оказалась соленая, и мальчик засунул ее в карман.

Домой они вернулись в темноте. По дороге Дима задремал на коленях у отца и очнулся, когда с него стали стягивать одежду.

— Клянусь, мы тебя всюду искали! — оправдывался перед мамой отец.

Но женщина, видно, уже так переволновалась, что не могла говорить, а только всхлипывала.

Дима проснулся, когда в комнате вдруг снова зажегся свет. Он разлепил глаза и увидел, что мама давит коленкой на крышку чемодана, пытаясь защелкнуть замок.