Шкатулка

…Через день заштормило. Поразительная картина: огромные волны разбиваются о бетонные сваи причала и рассыпаются фонтанами белых брызг. Солнце сияет. На небе ни облачка. А море бушует. Детский пляж наполовину заливает набегающая вода. Мы с Сережей ходили вдоль набережной, смотрели на волны. «Ну, мамуля, я только чуть-чуть подойду и убегу», — просил сын, с завистью поглядывая на подростков, опасно близко игравших возле волн. «Ни в коем случае!» — я была непреклонна. Наконец, мы решили только посидеть на берегу и спустились к пляжу.

На прежнем месте устроилась моя знакомая. Она сидела ссутулившись и, конечно, курила. Я хотела остановиться поодаль, но она повернула голову и узнала меня. Наш топчан был свободен. Я расстелила полотенце, повесила сумку на крючок под навесом, сбросила тапочки — обычный, ежедневно повторяемый обряд.

Сережа рванулся к воде.

«Если ты намочишь тапочки», — предупредила я его и пригрозила пальцем. «Нет-нет! я только побегаю близко!» — заверил сын.

— А мы завтра уезжаем, — сообщила соседка. — Все, прощай, солнце. Знаете что, — предложила она. — Вы не выпьете со мной шампанского?

Я на нее удивленно уставилась.

Она улыбнулась и раскрыла сумку: там стояла бутылка.

«Лихая мамаша», — подумала я и неопределенно пожала плечами.

Соседка вытащила два бумажных стаканчика, наполнила. Я невольно оглянулась на сына: не видит ли? Сережа в компании других ребятишек подпрыгивал у воды, хлопая в ладоши от восторга. До меня ему сейчас не было дела.

— Выпьем за здоровье Валериана Николаевича! — предложила соседка.

Шампанское кипело пузырьками и шипело. Я быстро выпила вместе с соседкой и вернула ей стаканчик.

— А кто такой Валериан Николаевич? — поинтересовалась я с опозданием.

— Это бог, — ответила соседка и снова потянулась за сигаретой.

Я приготовилась к разъяснению — в каком это смысле?

И соседка рассказала.

— Два года назад, когда мы с мужем уже отчаялись, когда доступные нам доктора отказались что-нибудь сделать для ребенка, один знакомый рассказал, как другого его знакомого вылечил хирург из провинциальной больницы. Бедняга попал в дорожную аварию. Ему залечили переломы, вывихи и плюс еще ко всему удлинили ногу, которая от рождения была короче. Представляете? Мы с мужем, конечно, кинулись в этот городок. Нашли хирурга — того самого. Он говорит, я детей не оперирую. Мы ему чуть не в ножки стали кланяться. Вы знаете, объясняет, сколько времени займет лечение? Мы отвечаем, ребенок маленький, вся жизнь впереди, времени хватит. Он говорит, я целый год должен наблюдать пациента. Хорошо, мы согласны. В общем, уломали… С работы я уволилась. Сняла в том городе комнату, нанялась в больницу няней — чтобы всегда возле Леночки быть. А больница — боже мой! Старая-престарая. Я и не знала, что еще такие бывают. Зато народ удивительный. Персонал ко мне с сочувствием отнесся, девочку мою заласкали.

Работала я по две смены, каждый день. Торопиться ведь некуда. Палаты мыла, санузел и все-все. Кое-где даже покрасила. Купила краску и покрасила. Мне говорят, зачем вы расходуетесь? А разве это расход! Больным нужна чистота. Потом Валериану Николаевичу понадобились какие-то заготовки из нержавеющей стали. Он ведь сам конструировал свои аппараты. Я мужа организовала. Он, бедный, покрутился. Через десятые руки достал.

Женщина взяла стаканчики из сумки, посмотрела на меня вопросительно:

— Давайте еще?

— Неудобно как-то, — ответила я, колеблясь. — Дети рядом.

— Они не заметят.

— Пожалуй, — согласилась я, предполагая, что услышу рассказ до конца.

Соседка продолжала: