Шкатулка императора

Софья Львовна грустно вздохнула и отодвинула в сторону красивую чашку с уже остывшим чаем. Лирическое отступление в виде воспоминаний о родителях было закончено, и пора было приниматься за работу. Несмотря на возраст и принадлежность к старой формации людей, которые сторонились технических новшеств, хозяйка дома на улице Бахрушина распорядилась провести туда самые современные линии связи и освоила компьютер. Сотрудник по информационной безопасности банка, которым руководил Арик, установил в небольшой комнате без окон необходимое оборудование и следил за его надежной работой. Домашние называли ее между собой «та комната» и бывали в ней крайне редко. Только кондиционер да солидный сейф у стола с компьютером составляли компанию пожилой даме, проводившей в комнате без окон большую часть своего времени. Аналитические способности и огромный опыт работы в финансовых сферах помогали ей отыскивать необходимую информацию из Интернета. Передел собственности и потеря экономических связей в ельцинской России заставляли новых хозяев действовать напролом, неумело и рискованно. Софье Львовне вспомнилось, с чего все началось.

Была весна 1989 года. Очередной Генсек дряхлеющей компартии, испугавшись скандальных разоблачений следственной группы, возглавляемой Гдляном и Ивановым, решил уничтожить и само дело, и труппу. «Хлопковое» дело, начатое еще при Андропове, за шесть лет превратилось в «кремлевское». Следственная группа выросла до двухсот человек и завела уголовные дела о взятках в особо крупных размерах не только на первых лиц Узбекистана, но и добралась до Москвы. Был осужден Чурбанов, зять Брежнева, и выдана санкция на арест Лукьянова, а следом нависли черные тучи над Лигачевым и Горбачевым. В то лихое время разоблачались директора и генералы, министры и секретари, управделами и всевозможные генеральные. В государственную казну возвращались мешки с миллионами рублей и молочные бидоны с драгоценностями. Шустрые следователи докопались до миллиардных состояний «верных ленинцев» из Кремля и самой семьи Брежнева.

Софья Львовна тогда с интересом читала репортажи о работе следственной группы Гдляна, прорывавшиеся через плотную партийную блокаду в прессу и реже на телевидение. Как специалиста, проработавшего не один десяток лет в министерстве финансов и повидавшего на своем веку немало громких дел, ее удивляло, почему столь влиятельные лица хранили наворованное в наличке и драгоценностях. Ведь не секрет, что партийные гонцы постоянно вывозили в дипломатах миллионы долларов в любые страны мира. Неприкасаемая дипломатическая почта и швейцарские банки хранили молчание о крупных суммах, оседавших на секретных счетах «борцов за коммунизм». Каналы передачи огромных средств из России, разработанные чекистами еще в двадцатые годы прошлого века для организации революции во всем мире, оставались вполне надежными. Поставив себя на место хозяев богатейшей страны, которые обирали и казну, и забитый народ, Софья Львовна не могла понять, почему они не использовали для перевода средств подконтрольную им же финансовую систему, еще и охраняемую государством. Ведь высокопоставленные чиновники стояли над законом и никого не боялись. Они уповали на свою неприкосновенность, ибо повязаны были все, но деньги любят покой. Купюры, монеты и слитки всегда оседают в надежных сейфах, а не в карманах гуляк или игроков. Это убеждение заставило Софью Львовну призадуматься. Ее очень заинтересовал один из пунктов обвинения по «кремлевскому» делу, упоминавший о приписках. Казалось бы, что это значит на фоне центнеров драгоценных украшений из алмазов и золота, но чутье ее не обмануло.

Она собрала информацию и подсчитала. Результат был ошеломляющий. Ежегодно чиновники приписывали более миллиона тон хлопка, а это означало, что государство отдавало кому-то более миллиарда рублей за несуществующий товар. В восьмидесятые официальный курс доллара был около шестидесяти копеек. Следовательно, тот, кто в состоянии был так спокойно уводить из бюджета миллиарды рублей, так же спокойно мог бы их и конвертировать в любую валюту. А это было ежегодно полтора миллиарда долларов. Чистыми! Ей стало очень интересно, куда же уходили эти суммы. Все оказалось до смешного просто. Союзное министерство финансов переводило средства на счет союзного министерства сельского хозяйства, оно – на счет республиканского, то – на счет своих колхозов, которые закупали новую технику. Все бы ничего, только счет предприятия, выпускавший эту новую технику, был уже знаком Софье Львовне по нескольким предыдущим аферам. Правда, всякий раз эти уголовные дела закрывались, следственные группы расформировывались, а сотрудникам министерства финансов, владеющим информацией, представители компетентных органов объясняли, что это государственная тайна, и брали подписку о неразглашении. Любопытной сотруднице аналитического отдела из серого здания на Ильинке не составило труда найти конечных получателей в длинной цепочке переводов. Огромные деньги оседали на нескольких номерных счетах Внешторгбанка. Ежегодно.