Шкатулка императора

– Нет, у каждого свое, – пояснила Варя. – Это примерно, как различать цвета. Кто-то хорошо видит в красных тонах, кто-то в зеленых, а кто-то в ультрафиолете. Бабушка знала, что ты услышишь ее в госпитале перед смертью, когда остальные даже не догадаются о вашем разговоре.

– А я маму увижу? – неожиданно спросила девочка.

– Не знаю, дружок. Просьбы должны быть искренними и формулировать их нужно очень точно. Тогда вполне возможно. Прости, мы отвлеклись. Если ты помнишь, нам дали задание. Сформулированное очень точно.

– В Кувуклии? – уточнила воспитанница.

– Да, – голос Вари стал серьезнее. – Думаю, поэтому пересеклись наши судьбы. Если мы вдвоем, значит по отдельности нам не справиться. Шкатулка у нас. Осталось понять, кому ее передать.

– Тот из стены сказал. Под печать.

– Да, именно так, – согласилась Варя.

– Где же нам ее искать? – глазенки на детском личике опять округлились.

– Вспомни сказки, которые так любила повторять твоя бабушка.

– Утро вечера мудренее!

Девушка кивнула, устало улыбаясь, и вернула библию в шкатулку.

Глава XXXII

Вдоль густо поросшего сочной травой берега небольшой речушки, вилась едва приметная тропка. Было приятно идти по ней босиком. Кое-где тропа уже заросла травой, да, видно, и прежде по ней не так часто ходили. Возможно, очень-очень давно, когда речушка была речкой и в ней помимо карасей попадался и жемчуг, тут ежедневно оставляли свои следы сотни босых ног. Все меняется со временем, и лишь некоторые бережно хранят в своей памяти удивительные места детства, чтобы изредка возвращаться.

Под старой ивой, в траве у самой речушки сидел молодой мужчина. Его золотистые кудряшки, словно накидка, спадали до мускулистых плеч. Он долго смотрел на воду, стараясь уловить ее незаметное движение. На зеркальной поверхности речушки подле его ног лежала тень от ивы, и сквозь нее можно было разглядеть дно и все, что происходило в глубине. Темное пятно тени на воде напоминало окно в иной мир, где даже время течет иначе. Мужчина, закинув сильные руки за голову, медленно откинулся на спину и утонул в густой сочной траве. Мечтательно закрыв глаза, он стал прислушиваться.

– Опять не выучила уроки? – неожиданно спросил он вполголоса.

– Александр! – вздрогнула девушка, шедшая босиком по тропинке.

Она остановилась в нескольких шагах от ивы, еще не видя мужчину, но безошибочно узнав его по голосу.

– Я тоже люблю бывать здесь, – признался мужчина. – Удивительное место. Присаживайся, умница.

– Спасибо, – застенчиво пролепетала девушка, не решаясь двинуться с места.

– Да, садись же, – она догадалась по голосу, что он улыбается. – В ногах правды нет. Так у вас говорят?

– Вот не знала, что ты собираешь поговорки? – девушка все же отважилась сесть рядом с мужчиной, поправляя платье на коленках.

– В мудрости коротких фраз и математических формул красота мысли человеческой, – пояснил он, – как в музыке или архитектуре. Так, о чем ты хотела спросить? Ах, да! Шкатулка. Еще не догадалась, что в ней хранили?

Мужчина, не открывая глаз, сорвал травинку и стал покусывать ее.

– Удивительный вкус жизни. Его можно долго помнить, но всякий раз он опять неповторим. Ты ведь не первый раз держишь в руках шкатулку черного дерева. Мда-а, одну уже упустила. Не прозевай, умница!

– Но, – девушка хотела что-то сказать в свое оправдание, да передумала.

– Надеюсь, ты поняла, что малышка умеет то, что тебе не дано, но так необходимо.

Мужчина стремительно поднялся и, не прощаясь, стал удаляться по извилистой, едва заметной в густой траве тропинке. Его золотистые кудряшки раскачивались на плечах в такт легким пружинистым шагам. Девушке стало обидно от того, что она так много хотела узнать и так мало ей удалось спросить, а кричать вдогонку было нелепо.

– Малышка, это я? – неожиданно раздался совсем иной голос рядом. – Чего он воображает-то?

Варя протерла глаза спросонья, уставившись на Ниночку, которая, опершись на локоть, пристально смотрела на свою наставницу. Покачав головой, девушка не стала читать нравоучение, понимая, что это бесполезно. Но все же ей было обидно, что вот так запросто кто-то вторгается в ее личную жизнь.

– Когда-то полмира называли его Великим, – мечтательно произнесла наставница. – А что ты не спишь? Опять подслушиваешь?

– Варь, ну не ругайся, – девчушка стала подлизываться, – мне так интересно, как это у взрослых происходит. В кино все понарошку и глупо.

– Ладно. Проехали.

– А ты его любишь? – накинулась на свою воспитательницу Ниночка, почувствовав, что прощена. – Ну скажи! Это же был тот самый Александр?

– Не скажу!

– И спрашивать об этом воспитанным девочкам в высшей степени неприлично, – передразнила ее малышка.

– Вот сейчас как наподдам! – Варя замахнулась подушкой.

– Ах, так! – Ниночка вскочила на кровати.

Тут бы разгореться битве, но дверь в спальню приоткрылась, пропуская взлохмаченную голову Руслана:

– Девчонки, вы чего?

Те взвизгнули в ответ и нырнули под простыни. Уже оттуда раздался лукавый голосок малышки:

– Мы о своем, о девичьем. Егорыч, а тебя не учили стучать в дверь.