Шкатулка Люцифера

Художник с трудом пошевелился, поднял глаза и встретил пристальный взгляд Черного Человека. Ему показалось, что бесцветные глаза страшного заказчика вспыхнули – один загорелся красным рубиновым огнем, другой – зеленым, как морская вода в полдень…

А что, если и впрямь написать такой Страшный суд, который хочет этот заказчик? Как он говорил? Изобразить зло ярким, притягательным, непобедимым… и на самом верху картины написать владыку зла, Сатану с белыми длинными волосами и разными глазами: один глаз кроваво-красный, другой – изумрудный… Это будет славная картина, да и плату он предлагает хорошую…

Мастер вспомнил замшевый мешочек, наполненный искрящимися, сияющими камнями. Вспомнил лежавший на самом верху огромный изумруд…

– Приходи ко мне завтра, мастер Нотке! – приказал Черный Человек не терпящим возражений голосом. – Я поселился в доме кожевника Штольца на Ратушной улице. Ты найдешь этот дом без труда.

Он повернулся спиной к художнику и пошел прочь, но перед тем как покинуть церковь, бросил через плечо:

– И не вздумай снова бежать, мастер Нотке! От меня не убежишь, а тем более не убежишь от самого себя!

Мастер Бернт Нотке опустился на колени, коснулся горячим лбом холодных каменных плит пола, затем распластался на них, как выброшенная на берег рыба.

Он молился без слов, молился долго, истово.

Он просил одного – спасения от этих пристальных, неотступных глаз, бесцветных и холодных, как талая вода.

Холод камня пронизал все его существо – но, как ни странно, от этого холода застывшая в его жилах кровь растаяла, она побежала по телу, как весенние ручьи.

И в тишине церкви мастер услышал ответ.

Анна Степановна собиралась навестить своего старинного друга пораньше, да вот припозднилась с делами. Старик любил к чаю теплую булку, пришлось идти в дальнюю пекарню, потому что в их магазине хлеб привезли несвежий. Да еще дворник Петрович как назло запил и не посыпал песком дорожки, так что приходилось передвигаться едва ли не ползком. Анна Степановна очень боялась упасть и что-нибудь себе поломать. Но потом она сказала себе, что на все воля Божья, и дело пошло быстрее.

Она ловко пролезла в дырку в заборе и приободрилась – уже скоро. Вид заколоченной двери ее не испугал – знала уже, что доски только видимость. Анна Степановна подняла было руку, вознамерившись стукнуть как следует, потому что старик хоть и ждет ее сегодня, но вполне может отвлечься со своими книгами и позабыть про все на свете. Однако дверь от легкого толчка поехала внутрь, и Анна Степановна с холодеющим сердцем сообразила, что она открыта. В первый момент она рассердилась – совсем старик ум потерял, дверь забыл запереть на ночь… Но тут же одернула себя – не такой он человек, память не отшибло, все соображает, только характер с возрастом стал трудный.

Стало быть, случилось что-то плохое.

– Господи, спаси и помилуй! – Анна Степановна перекрестилась и отважно шагнула внутрь.

Тотчас послышался вой Жульки, она подскочила к старушке, дернула ее за подол зимнего пальто. Закрутилась вокруг, жалобно скуля, упорно приглашая следовать за собой. Анна Степановна тотчас уверилась, что дело плохо.

– Да тихо ты, егоза! – прикрикнула она на собаку. – Дай пройти, не путайся под ногами!

Она сама удивилась, как ловко преодолела труднейшую дорогу, очевидно Бог помог. И увидела Сперанского.