Шкатулка с бабочкой

— Бракосочетание станет последним днем моего пребывания в этом забытом богом болоте… Она любит столичную жизнь, поверь мне, и она слишком хороша для этих провинциалов… Я спасу ее от жизни среди собак и крабов, хорошо, что я успел найти ее до того, как стало поздно. Даже представить трудно, что бедная девочка росла здесь. Без сомнения, она благодарна, что я женюсь на ней… Не заводись снова, детка, я ведь уже говорил тебе, что люблю ее до безумия… Да, она не такая, как ты, и именно поэтому мне и нравится. Она чиста и невинна, и мне не нужен больше никто… Подожди, пока увидишь ее, и ты все поймешь… Ты не работаешь в отделе, ты работаешь в подвале, и именно там ты мне нравишься… — Он гортанно засмеялся. — И именно там ты любишь находиться… Послушай, мне пора идти. Чем быстрее начнется ланч, тем скорее мы сможем уехать.

Артур затаил дыхание, боясь, что его обнаружат, и немного переждал, прежде чем открыть дверь и проскользнуть в дом. Ему было нехорошо, но еще хуже было ощущение злости от того, что больше никто этого не услышал. Поэтому никто и не захочет его слушать.

С головной болью он тихо просидел до конца ланча, пока Торквилл разыгрывал роль идеального гостя, выражая свою любовь к Польперро и к морю и выковывая фальшивые узы связи с семьей, которую, как уже точно знал Артур, презирал. Наблюдать за Федерикой было так же мучительно, как стать свидетелем автомобильной катастрофы в замедленном виде. Он все видел, но ровным счетом ничего не мог сделать.

В то время как Артур и Сэм с болью в сердце вспоминали о триумфальном визите Торквилла, Федерика переехала в его роскошный дом в Литл-Болтонс. Здесь все было изысканно оформлено одним из лучших лондонских дизайнеров с использованием самых лучших материалов, аксессуаров и дорогих картин.

— Я просто не могу поверить, что буду жить здесь всегда, — восхищенно ахнула Федерика, бросаясь на кровать.

— И не только это. У тебя будет мое имя, а потом — мои дети. Мы наполним этот дом топотом маленьких ножек, — добавил он, устраиваясь рядом и нежно целуя ее.

— О Торквилл. Я никогда не была так счастлива, — сказала она, обхватывая его лицо руками. — Ты — это все, о чем я только могла мечтать.

— А ты — это мечта, воплотившаяся в реальность. Я искал тебя всю свою жизнь, — произнес он, улыбаясь ей. — Ты нежна и чувственна. Ты подобна ангелу и чиста как снег. Я не могу понять, что ты во мне увидела, ведь у меня множество недостатков.

Она восторженно смотрела в его светлые глаза и думала, почему Артур ему не доверяет — ведь у него было самое заслуживающее доверия выражение лица, которое она когда-либо встречала.

Позже, когда она восхищалась гардеробными комнатами, наполненными костюмами от Шанель, туфлями от Феррагамо, бельем от Ла Перта и драгоценностями от Тиффани, она узнала, что все эти новые вещи были куплены для нее Торквиллом, а все ее старые вещи исчезли. Когда она спросила, куда они подевались, он сообщил, что подарил их миссис Хьюджес, экономке.

— У нее есть дочь примерно твоего возраста, но у них туговато с деньгами, дорогая. Кроме того, ты теперь стала другой, сейчас ты со мной, — пояснил он, заключая ее в объятия. — Ты сбрасываешь свою старую кожу вместе с прежним именем. Ты будешь миссис Торквилл Дженсен, и я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее.

Федерика предпочла бы, чтобы он вначале поинтересовался ее мнением, но не захотела выглядеть неблагодарной. Она просто ответила, что он слишком щедр и что она всего этого не заслуживает. Его очевидное обожание рассеяло ее страхи и снова улучшило настроение. Она не хотела ничего, кроме как радовать его своей любовью. Любуясь своим новым обликом, она вспоминала, как больше десяти лет назад в Вине с неприязнью смотрела на свое отражение в зеркале. После стольких разочарований она заслужила Торквилла.