Шкатулка с бабочкой

— Да, потому что это все, что я взяла с собой после свадьбы. Свою шкатулку и свое доверие.

Только после того как она оказалась в безопасной квартире в Пимлико, всхлипывания Федерики превратились в истерический смех. Молли и Эстер озабоченно переглядывались, припоминая свадьбу Элен, во время которой она с таким же маниакальным видом рыдала по Сэму. Когда она успокоилась настолько, что могла уже говорить, то вытерла глаза рукавом пеньюара и зашмыгала носом.

— Ты в порядке? — с тревогой спросила Молли.

— Да, мне уже лучше, — ответила она, с трудом контролируя свои эмоции. — Но только я забыла закрыть кран в ванной!

Глава 39

Торквилл вернулся домой и обнаружил, что по ступеням течет вода. Испугавшись, что с Федерикой что-то случилось, он помчался в спальню, путаясь ногами в мокром ковре и чувствуя, что от тревоги кровь ударяет в голову.

— Федерика! — кричал он. — Федерика! Ты в порядке? — Скользя и спотыкаясь, он направился в ванную, откуда лились потоки воды. Он закрыл краны и вытащил пробку. Раздался чавкающий звук. — Дерьмо! — выругался он, глядя на дорогие ковры, которые придется заменить.

Он стал разыскивать жену, но все, что от нее осталось, — это одежда, аккуратно сложенная на кровати. За дверью он обнаружил, что ее пеньюар отсутствует. Он снова позвал ее и перешел к осмотру остальной части дома. Ответа не последовало, за исключением эха собственного голоса, отражавшегося от стен.

Он был очень встревожен. Она просто исчезла, но нигде не было следов борьбы, взлома или беспорядка, не считая переполненной ванны. Наконец он взял телефон и вызвал шофера.

— Да, мистер Дженсен, — говорил Пол, припоминая последовательность событий, — она ходила в Сент-Джеймс по магазинам в течение часа, затем, когда я вез ее обратно, она совершенно внезапно попросила остановиться. Ну, как вы понимаете, мистер Дженсен, я был несколько обеспокоен. Она выглядела возбужденной…

— Нет, мистер Дженсен, я не знаю почему, но она побледнела, выскочила на тротуар и потом около часа сидела в кафе. Когда я снова привез ее домой, она выглядела вполне нормально. Потом я отправился к себе, мистер Дженсен, потому что она сказала, что больше во мне не нуждается. — Последовала короткая пауза. — Мистер Дженсен? — спросил шофер, боясь, что, возможно, совершил ошибку. — Мистер Дженсен? Миссис Дженсен больше не нуждалась во мне, разве нет?

— Хорошо, Пол, — ответил Торквилл, но его голос на середине фразы прозвучал надтреснуто. Он положил трубку и задумчиво почесал подбородок. Затем что-то подсознательно привлекло его взгляд. Ящик его прикроватной тумбочки был слегка приоткрыт, поскольку Федерика не удосужилась его полностью закрыть. Торквилл всегда замечал детали. Он открыл ящик и обнаружил в нем лежавший вниз обложкой ежедневник совсем не в том положении, в котором он его оставил. Торквилл поднял его и раскрыл. С глубоким стоном, вырвавшимся из груди, смотрел он на фото Лючии, которое он засунул изнутри под обложку. Теперь все стало на места… Она бежала в таком состоянии, что даже забыла закрутить краны.

Он вытащил снимок и разорвал его в мелкие клочки, прежде чем в ярости выбросить в мусорное ведро. Она превратно все поняла, ведь эта фотография была сделана много лет назад. Он все объяснит ей, и она простит его. Торквилл окинул взглядом комнату, чтобы выяснить, упаковала ли она чемодан, но понял, что она этого не сделала. Более того, она ничего не взяла, даже нижнего белья, и исчезла в одном пеньюаре. Он облегченно расслабил плечи. Очевидно, что она планировала вернуться. В конце концов, как далеко можно отправиться в одном пеньюаре?

Федерика все рассказала Молли и Эстер, опустив только эпизод, связанный с анонимными поэтическими строками, которые должны были оставаться ее тайной, пока она не найдет отца.

Три подруги сидели у батареи газового отопления с двумя бутылками дешевого красного вина, а Кенни Роджерс пел «Это прекрасное время для того, чтобы ты оставила меня, Люсиль».

Молли была шокирована безрадостной ситуацией Федерики. Оказалось, что она ничего не увидела за одеждой от кутюр и сумочками из крокодиловой кожи.

Эстер слушала подругу с глубокой симпатией.

— Скажу тебе, Феде, — я догадывалась, что ты несчастлива. Что ты намерена сейчас делать?

— Отправиться домой в Польперро и начать все сначала, — просто сказала она.

— Ты хочешь сказать, что бросаешь Торквилла? — воскликнула Молли, зажигая сигарету.

— Разумеется, она собирается бросить Торквилла, — заверила ее Эстер. — Это настоящее чудовище. Ты заслуживаешь лучшей участи, — добавила она, дружески сжимая руку Федерики.

— О, я больше в жизни не посмотрю на другого мужчину, — порывисто выдохнула Федерика. — Я хочу побыть одна и принять собственное решение. Мне нужно узнать саму себя. Сейчас я уже ни в чем не уверена.

Когда прозвенел телефонный звонок, девушки застыли на месте. Молли и Эстер взглянули на Федерику, смотревшую на них в страхе.