Шкатулка с драгоценностями

Кончаю мою проповедь. Теперь я уезжаю танцевать мой самый лучший брейк на новых площадках (брейк, для тех, кто не в курсе, — это модернизированный чарльстон). Когда-нибудь я вернусь в дорогой старый Лондон, когда луна будет полной и оркестр будет играть живую музыку. Ищите меня в часы коктейля, и вы узнаете меня по моей изумительной геометрической стрижке (кстати, моего парикмахера зовут Маркус Рино), по следам помады на бокале и кольцам дыма, которые умею выпускать только я. Если увидите меня, подходите, и мы выпьем за старые времена.

Писать для вас было удовольствием, мои дорогие, и я лишь надеюсь, что удовольствием не только для меня. Пусть ваши ночи будут длинными, а платья короткими! Пусть ваша голова всегда остается ясной, ум открытым, а в сумочке всегда будет пара запасных чулок, и помните, что прелесть жизни в ее разнообразии!

Целую.

Грейс Резерфорд, она же Дайамонд Шарп».

Глава 4

Дики неохотно согласился на единственное условие Грейс относительно прощального обеда: чтобы он был скромным. Кроме них, на нем будут только Шеридан, Додо, Маргарет и Нэнси, которую Грейс по-прежнему избегала, словно совершила что-то ужасное.

Когда дело дошло до выбора ресторана, Дики пренебрег предпочтениями Грейс и выбрал «Тур Эффель». Вслух Грейс выразила протест, но в глубине души радовалась. Ее утешала мысль, что все на свете может измениться, но только не Дики.

Она расстаралась для этого обеда, выбрав платье из набивного шифона от «Ля Самаритэн», с рисунком из лепестков, мягкое и роскошное. И хотя его ей подарил О'Коннелл, она твердо решила, что это ее не остановит. Это был слишком красивый наряд, чтобы позволить ему висеть в шкафу из-за причин личного характера.

Когда она вошла в ресторан, за столиком в углу сидели только трое.

— А вот и она! — Додо выгнула тонкую бровь и орудовала мундштуком дольше, чем обычно.

Маргарет, сидящая рядом с ней, набила рот хлебом и вынуждена была помахать ей в знак приветствия. (Может ли еще кто-нибудь есть так, как эта девушка?)

— Догогая сестгенка! — Шеридан пребывал в некотором возбуждении по поводу вновь обретенного родства. Скольким же он уже рассказал? — Я велел подать лучшее шампанское, и они отпгавились за ним в поггеб. Дики платит, так что, думаю, мы получим удовольствие, не так ли? Что ж, поделом, если он так возмутительно опоздывает. А как насчет нашей божественной сестгички? Тоже, как всегда, опаздывает?

— Как досадно для них обоих, — огрызнулась Грейс скорее нервно, чем с искренним раздражением. — Они прекрасно знают, что я люблю приходить последней, и я опоздала ровно на тридцать минут!

— Ах, пгавда, Ггейс. Опоздание вчегашний день. Двигайся впегед, догогая!

— У Дики срочное дело в «Геральд», — пояснила Додо. — Он сказал, что будет здесь, как только сможет. Мне показалось, что там что-то затевается.

— Что именно? — Заинтригованная, Грейс села за столик возле окна.

— Не знаю, но у него было очень хитрое выражение лица. — Додо проделала со своими бровями что-то невероятное.

— Более хитгого выгажения лица тгудно пгидумать, — подтвердил Шеридан.

Принесли шампанское и очень вкусный французский луковый суп.

— Итак, Грейс, почему Эдинбург? — поинтересовалась Маргарет.

Грейс пожала плечами.

— Я могла бы поехать куда угодно. Уезжаю рано утром. Немного поживу у старинной школьной подруги. А там посмотрим.

— Там ужасно холодный климат, — сказал Шеридан.

— Меня это не беспокоит. Я хорошо выгляжу в мехах.

— Этой осенью там будет продаваться прекрасный кашемир, — деловым тоном добавила Додо.

Грейс по очереди оглядела всех. Три скептических лица.

— Это безумие! — воскликнул Шеридан.

— Вы просто убегаете, — заключила Маргарет. — Но в этом нет необходимости. Он же, в конце концов, уезжает!

— Дело не в О'Коннелле, — огрызнулась Грейс. — Если честно, то я желаю ему счастливого пути. — И более легкомысленным тоном добавила: — Люди же не обязаны всю жизнь жить в одном месте, правда? Может быть, я хочу поехать куда-нибудь, где меня никто не знает. Может быть, я хочу новых приключений. Маргарет меня точно поймет, если не поймут остальные.

— Тост! — Додо подняла бокал с шампанским. — За новые приключения!

Грейс чокнулась с ними, желая говорить об этом своем новом приключении более искренне. Ей же будет там хорошо, не так ли? Миллисент сама доброта, она сказала, что Грейс может жить у нее сколько хочет. Эдинбург казался удивительно иностранным городом, хотя находился не так уж далеко. Она подумывала о Париже, но подозревала, что будет чувствовать там себя не в своей тарелке, так как ее французский далек от совершенства. Можно, конечно, поехать в Нью-Йорк, но… нет… Эдинбург — лучший вариант, в котором все продумано. Ей, безусловно, удастся блистать в Эдинбурге. Она завоюет этот город за считанные недели… разве нет?

Шеридан склонился к ней.

— Ты всегда можешь вегнуться!

Но Грейс не расслышала его как следует. Ее взгляд привлекло кое-что иное. Фигура в белом на той стороне улицы.

Она вздрогнула и заморгала. Подъехавший к остановке автобус загородил ей вид. Автобус тронулся, а он все еще был там.