Шкатулка царицы Клеопатры

— Э… Вы говорили Денису, что шкатулку надо уничтожить. Я побоялась бросить её в реку. А вдруг бы её выловил кто-нибудь из воды? Поэтому, наверно, её лучше расколоть?

— Вероятно, — Райдариф всё ещё тянул руку к заветной шкатулке. — Я могу её забрать?

— Я хотела расколоть шкатулку сама. Или Вы мне не доверяете? — прямо спросила Полина.

Волшебник по-отечески тепло засмеялся:

— Ты проницательная девушка, Поля… Мм-м, огонь поцеловал? — заметил он ожог на её руке. — Ай-яй-яй!

Он укоризненно зацокал языком и плавно провёл по ожогу указательным пальцем. Ожог, оставленный огненным слугой Аурелии, посветлел, а затем исчез, заменяясь ровной и здоровой кожей.

— Так-то лучше! — пояснил старик и вернулся к предыдущей мысли: — Да, ты проницательна и этим мне нравишься. Ты правильно поняла: я не собираюсь уничтожать шкатулку. Я лишь хочу, чтобы другие думали, будто она уничтожена. И Денис в том числе…

Полина спрятала руку со шкатулкой за спину и покосилась в сторону, ища безопасные пути для отступления. Райдариф и эту мысль безошибочно определил:

— Спокойно, Поля, спокойно! Мы играем с тобой в одной команде. Не надо меня бояться. Не делай резких движений, ибо огонь снаружи до конца пока не утих. И вообще, детка, я хочу открыть тебе маленький секрет: дело в том, что эту шкатулку в принципе нельзя уничтожить, так как она защищена магией Амон-Ра. А я на текущие двести лет назначен её хранителем и покровителем.

Старик подошёл к Полине вплотную, плавно завёл свою руку за её спину и взял шкатулку себе. Девушка, видя, что бежать всё равно некуда, уже не сопротивлялась. Она запуталась и теперь не знала, чему верить. Испуганно смотрела она на волшебника. Райдариф бережно погладил потрёпанный временем сундучок из слоновой кости, украшенный бисером из стеклянной пасты, затем вытащил из-за пазухи холщовый мешок и с таким же благоговением убрал туда своё сокровище.

— Хранителем и покровителем? — переспросила Полина. — Зачем же Вы тогда обманули Дениса?

— Разве обманул? Брось, Поля! Просто я не сказал твоему другу всей правды. Да, я не сижу в Сан-Диего, или какой там город я обозначил ему, как место своего жительства? Уж и не помню сейчас. Много месяцев я выслеживал Аурелию и скитался за ней по свету. Но эта женщина всякий раз, идеально тонко чувствуя моё приближение и мои намерения завладеть шкатулкой, ускользала у меня из-под носа, оставляя меня ни с чем. Вот я и решил слегка поменять тактику. Следил за Аурикой с безопасного расстояния, выжидал, когда она потеряет бдительность и раскроет своё истинное лицо. Дал и ей, и себе небольшую передышку. Да и помощью вон каких замечательных и бесстрашных детей успел заручиться! — сделал он комплимент Полине.

Однако девушка не спешила менять гнев на милость:

— Вы использовали Дениса! Он считает Вас чуть ли не родственником, а Вы… Вы подвергли его опасности, не посвящая в курс дела. Это нечестно!

Райдариф не стал отпираться.

— Да. В какой-то мере использовал. Но он об этом осведомлён, Поля. Ещё в первый день нашего знакомства Денис согласился оказать мне эту услугу. Мы заключили сделку. Я помог ему вернуть экстрасенсорные силы, а Денис пообещал вернуть мне шкатулку. И он добросовестно выполнил свою часть договора, хотя сделал это твоими руками. Но всё равно я ему очень признателен. Аурелия — проницательная и сильная ведьма. Обмануть её непросто. Но даже она не распознала в парне-инвалиде и его друзьях-детях подлинной угрозы. Конечно, может, существовали и другие варианты, тут уж как получилось. Прости, если обидел чем-то тебя.

Полина всё еще стояла, нахмурившись, не зная, что ответить. В её понимании добрый волшебник должен выглядеть несколько иначе. Не быть таким пробивным, резким, жёстким… А Райдариф, умеющий читать мысли и эмоции в чужих сердцах, заулыбался:

— Пытаешься представить меня мягким, безвольным, добродушным стариком, полдня просиживающим перед телевизором в пижаме и потягивающим свой кефир? Может, в другой жизни, Полина, я буду именно таким. А пока мне некогда протирать штаны в пансионате для престарелых, ведь в мире так много зла и несправедливости, которые надо уравновешивать добрыми поступками. Я колешу по всему свету, а с помощью наследства Клеопатры могу видеть самые сильные страхи и самые жгучие желания людей. И если от первых из них я, к сожалению, не всегда способен излечить человека, то исполнить заветную мечту кого-нибудь — это святой долг любого доброго волшебника.

— Как же Вы узнали о мечте Дениса, если шкатулка всё это время была у Аурелии?