Шхуна «Колумб»

Оба усмехнулись. Но надо было что-нибудь придумать. Пилот решил, по морскому обычаю, выкинуть аварийный сигнал.

— Ну, штурман, поднимай свои флаги, — может быть нас кто-нибудь заметит.

— А что подымать: «ОВ» или «ОУ»?

— А какая разница?

— Первый означает: «Случилось несчастье, необходима немедленная помощь», второй: «Случилось несчастье, просим помощи». Можно и такой сигнал: «ШД», то есть «Нужна помощь», или «ШЕ»: «Просим помощи, на судне несчастье».

— Да какая же разница? Только бы кто-нибудь заметил и немедленно подошел.

— Еще можно «БО» — это значит: «Имею значительные повреждения», или «ГБ»: «Шлите немедленную помощь».

— Ставь такой сигнал, чтобы, заметив, немедленно подошли и забрали нас отсюда.

— Можно еще…

— Да что ты мне все «можно» да «можно»! Поднимай хоть все флаги!

Бариль разозлился, но, взглянув на своего штурмана, увидел, что тот смотрит на него не менее сердито.

— В чем дело? — спросил пилот.

— А в том, — отвечал штурман, — что у нас нет ни одного флага. Вылетая из Лузан, командир самолета так спешил, что решил лететь без флагов.

Бариль вспомнил, что так оно и было.

Петимко махнул рукой, влез на фюзеляж и, вооружившись биноклем, начал зорко всматриваться в пустынный горизонт, надеясь заметить какой-нибудь пароход. Но вместо парохода он увидел в нескольких сотнях метров две неподвижные человеческие фигуры.

— Петр Петрович! Мы, кажется, приобрели приятных соседей.

— Что?

— Утопленники плавают.

Стуча деревяшкой, Бариль полез к штурману и стал смотреть в свой бинокль. Он тоже увидел неподвижных пловцов.

— Надувай, Степаныч, клипербот и гони в разведку, — сказал он. — Посмотрим, что это за мертвецы.

Штурман занялся лодкой и вскоре, усевшись в нее, оттолкнулся веслом от самолета. Бариль, расположившись на крыльях, следил, как лодка приближалась к утопленникам. Петимко греб изо всех сил. Он сидел спиной к самолету и лишь время от времени оглядывался назад. Вот лодка уже совсем близко от утопленников. И в этот момент пилоту захотелось протереть объективы своего бинокля. Ему показалось, что мертвец зашевелился и поднял голову. Желая добиться большей четкости. Бариль покрутил линзы, но они точно покрылись туманом. Он снова привел линзы в прежнее положение. Но теперь за клиперботом ничего не было видно. У Бариля заболели глаза от напряжения, он зажмурился, а когда снова посмотрел, то ясно увидел, что Петимко втаскивает кого-то в лодку.

Пилот даже свистнул: значит, один еще жив! «Только бы этот медведь Степаныч не перевернул клипербот, а то придется мне плыть им на помощь!» И он с сомнением посмотрел на свою ногу.

Возвращался штурман очень медленно. Он буксировал за собою утопленников.

«Зачем он их сюда тянет?» — спрашивал самого себя Бариль.

Когда клипербот подошел совсем близко, Бариль увидел, что за ним плыл только один утопленник, да и тот… одной рукой загребал воду.

— Эй, на лодке! — закричал Бариль.

Сорвав с головы шлем, он потряс им в воздухе, выражая этим свои лучшие чувства.

Петимко не отвечал. Он греб, стараясь поскорее пришвартоваться к «Разведчику рыбы». Наконец резиновый борт коснулся самолета, и пилот помог штурману вытащить из лодки девочку. Она была в бессознательном состоянии. Ее посадили на место наблюдателя — положить на маленьком самолете было негде, разве на крыльях. Бариль тотчас же решил так и сделать. Но прежде всего надо было вытащить того, кто оставался в воде и, очевидно, из последних сил держался за поплавки. Это был юноша, которого штурман узнал, как только он очутился на хвосте самолета.

— Марко Завирюха? — удивленно произнес Петимко.

Он встречал несколько раз юнгу с «Колумба» и очень сокрушался, узнав о его гибели.

Услышав имя Марка Завирюхи, Бариль сразу понял, кто перед ним.

— Люда Ананьева? — спросил он, показывая на девочку, которой, так же как и Марка, он никогда прежде не видал.

— Нет… — хрипло ответил Марко. — Дайте воды.

Штурман протянул мальчику фляжку с водой, но тот жестом показал, чтобы сначала напоили девочку, и назвал ее:

— Зоря Находка.

Пока штурман вливал Зоре воду в рот, Бариль спросил Марка:

— Люда Ананьева утонула?

— Нет, она на подводной лодке.

Пилоту хотелось засыпать спасенных многочисленными вопросами, но он сдержался, понимая, что им надо хоть немного отдохнуть.

Напившись воды, девочка открыла глаза; ей, должно быть, сразу стало легче. Петимко пришлось устроить спасенных на крыльях самолета. Надо было что-то подстелить, приспособить все так, чтобы неожиданные гости не скатились с плоскостей. Наконец, надо было их раздеть, вытереть, а потом одеть в сухое. «Разведчик рыбы» цейхгауза не имел, и обоим летчикам пришлось снять часть своей одежды и отдать спасенным. Зорю одели в костюм Бариля, и одна штанина была ей коротка, а другую пришлось засучить. Костюм Петимка хоть и выглядел на Марке длинным и мешковатым, все же оказался впору, и после переодевания юноша почувствовал себя совсем хорошо. Он хотел сразу же встать, но штурман приказал обоим лежать.