Шхуна «Колумб»

После совещания, которое состоялось в каюте командира и смысла которого Люда не знала, лодка дала ход и медленно поползла по грунту. Куда они направлялись, Люда не представляла. Заметила только, что движение началось в шесть часов тридцать две минуты. Командир иногда громко говорил по телефону, подбадривая и успокаивая команду. Раненый лежал молча, изредка просил пить. Во втором часу дня попросил помочь ему подняться, с трудом сел на кровати, потом здоровой рукой опёрся на стол и ступил одной ногой. Но вторую сдвинуть с места не смог. Анч только однажды заглянул к ним, но сразу же вышел, ничего не сказав. Заходил ещё помощник командира что-то взять из ящика в столе, спросил у раненого, как он себя чувствует, и сообщил, что лодка идёт на мель.

В центральном посту теперь разговаривали мало. Телефон звонил редко: должно быть, команда была успокоена и не тревожила своего командира. Как и ранее, ощущалось, что лодка ползёт по грунту.

Командир и старший офицер сначала отдавали множество приказов, пытаясь различными манёврами направить лодку носом вверх и таким образом подняться на поверхность. Но, по-видимому, руль глубины заклинился в таком положении, что направлял лодку вниз, и все усилия пиратов оставались безрезультатными. Иногда лодка останавливалась, встречая неровности на грунте. К счастью пиратов, на дне не было обрывистых выступов или чересчур крутых подъёмов, и после небольших усилий лодка каждый раз преодолевала небольшое препятствие и ползла дальше.

Однажды гидрофоны отметили, что над лодкой прошёл пароход. Об этом старший офицер доложил командиру. Тогда лодка остановилась и простояла до тех пор, пока наблюдатель не сообщил, что звуки парохода исчезли.

Во втором часу дня в посту центрального управления снова послышался тревожный разговор. Командир приказывал кому-то по телефону не терять надежды, не впадать в панику, предлагал открыть какие-то краны и обещал скорое спасение. Люда слышала только слова командира и не понимала, в чём дело, но догадывалась, что в какой-то части подводной лодки людям грозит опасность. Раненый подтвердил её догадки, — он тоже слышал разговор в центральном посту. Повернув к девушке голову, он рассказал ей по-русски, что в торпедном отделении на носу не хватает воздуха. Командир распорядился попытаться выпустить сжатый воздух из баллона при торпедном аппарате. Это даст дополнительное количество кислорода, но намного увеличит атмосферное давление. Однако количество углекислоты в воздухе остаётся тем же самым, так как по разговору командира можно было догадаться, что в торпедном отделении не работал регенератор, предназначенный для очистки воздуха.

— Больше двух часов там не проживут, — сказал раненый.

Минут через тридцать — сорок в центральном посту вновь послышались телефонные звонки, и снова командир приказывал, уговаривал, обещал. Наконец послышался приказ, переданный по телефону в машину: выключить электричество торпедному отделению. Раненый опёрся на здоровый локоть, глаза его блестели, он зашептал:

— Они угрожали выброситься на поверхность с торпедных аппаратов. Теперь они не смогут впустить сжатый воздух в торпедные трубы.

Время шло невообразимо медленно, и девушка ощущала агонию людей, находящихся в каких-то двадцати пяти метрах от неё: темнота, тяжёлый воздух и осознание неминуемой смерти.

Лодка всё ползла и ползла. Прошёл час, полтора. Возможно, в торпедном отделении уже царила смерть. Раненый заснул. Люда вытянула на столике руки и положила на них голову. Так и сидела неподвижно долгое время, ей казалось, будто в каюте тоже не хватает воздуха. А в голове гудело, звенело…

Лодка остановилась. Свет электрической лампочки погас, в каюте сделалось полутемно. В центральном посту послышались телефонные разговоры:

— Аккумуляторы сели, — сказал кому-то старший офицер.

После этого наступило молчание. Оно продолжалось недолго, и вскоре вновь послышался разговор. Командир и старший офицер советовались. Временами вмешивался Анч, а один раз какое-то слово вбросил и рулевой. Раненый зашевелился, проснулся и поднял голову, вслушиваясь в разговор. Старший офицер предложил два выхода: первый — выбросить через специальный люк аварийный буёк на поверхность моря в надежде, что его заметят советские пароходы и пришлют им водолазную партию; второй — затопить боевую рубку и через неё одному или двоим выброситься на поверхность в так называемых подводных парашютах, то есть водолазных масках с маленьким баллоном воздуха. В распоряжении пиратов имелись две такие маски. Выбросившиеся должны принять меры к спасению экипажа подводной лодки.

— Хорошо, — сказал командир. — Проверьте маски и приготовьте боевую рубку к затоплению. На поверхность поднимитесь вы с господином агентом.

Господином агентом командир подводной лодки называл Анча.

— Тем временем, — продолжал он, — я дам господину агенту инструкции.