Шхуна «Колумб»

Это была инсценировка боя с другим самолётом, — только тот, «другой», то есть шхуна, никуда не мог упасть. Во всяком случае, вероятно, ни одному лётчику на свете не приходилось летать таким образом на машине, не предназначенной для высшего пилотажа.

Барыль старался дезорганизовать своих врагов на шхуне, и это ему удалось. Он не дал им снова запустить мотор, как они ни старались. Он пролетал боком так низко, что, казалось, вот-вот снесет кому-нибудь из них голову. Махал им кулаком, угрожал. Анч не выдержал и выстрелил, послав лётчику последнюю пулю из своего револьвера, но попал только в крыло.

Барыль атаковал не только шхуну. Он повёл свою машину навстречу пароходу, вызвав там тревогу и смятение. Когда он, зайдя сбоку, неожиданно бросился на капитанский мостик, все, кто там стоял, попадали на палубу, уверенные, что самолет целится поплавками в их головы. Рулевой с перепугу бросил руль, и волны сразу же сбили пароход с курса. «Кайман» заметался и уклонился вправо. Когда пилот проводил машину над мостиком, капитану и всем присутствующим показалось, что самолёт уже падает, зацепившись крылом за мачту. И в самом деле, расстояние между фок- и грот-мачтами было короче, чем размах крыльев самолёта. Но «Разведчик рыбы», сделав крен, проскочил над пароходом наискосок, подняв одно крыло и опустив другое. Когда капитан вскочил на ноги, пароход, никем не управляемый, полным ходом шел навстречу военному кораблю. Капитан приказал перепуганному вахтенному матросу перейти в рубку для рулевого, а в машину скомандовал дать «самый полный», потому что самолет мчался уже в новую атаку на пароход. Барыль во второй раз взял горку перед бортом парохода, но «Кайман» уже шел полным ходом к шхуне. Рулевой на пароходе стоял в рубке.

Штурман на «Буревестнике» доложил командиру, что им не хватает пятнадцати секунд. Через пять секунд старший механик принял приказ командира развить скорость, согласно его проекту увеличения хода, на три мили в час сверх нормы. В течение двух минут приказы старшего механика выполнялись в кочегарке с совершенно невероятной быстротой. Вся машинная команда давно уже знала планы своего командира. Своими проектами он в первую очередь делился с подчинёнными товарищами. Потом все вместе обдумывали проекты, и когда уже все обитатели машинного разделяли его мысль, он вступал в борьбу за осуществление задуманного. В машинном отделении особенно остро переживали поражения при реализации предыдущих проектов. Но когда старший механик снова заводил разговор об увеличении скорости, мысли всех присутствующих устремлялись к новому проекту. Уже несколько дней, как в машине и кочегарке выполнили подготовительные работы и только ждали, когда наконец командир корабля согласится на испытание. Правда, этого ожидали не раньше, чем по возвращении на базу, но на всякий случай все были готовы приступить к испытанию в любую минуту.

Когда командир приказал увеличить скорость сверх максимума, все с лихорадочной поспешностью принялись за выполнение возложенной на них работы. Никто не хотел верить, что на этот раз их проект провалится. Только один шутник, которому поручили не сходить с места, мотал головой и, смеясь, приговаривал: «Провалится, провалится, провалится». Он вспомнил анекдот о старом моряке, который всю жизнь не мог исполнить желаемое и, чтобы обмануть судьбу, всегда повторял: «Не удастся, не удастся, не удастся». К счастью для шутника, на него в этот момент не обратили внимания.

На палубе, кроме командира и комиссара, никто не знал, что происходит в машинном отделении. Команда с тревогой следила за состязанием эсминца и парохода. «Буревестник» мчался со скоростью поезда, но, чтобы опередить пароход, он должен был достичь скорости ветра.

Внезапно весь корабль затрясло. Командир и комиссар переглянулись, и на их хмурых лицах появилось выражение настороженности. Казалось, кто-то рывком толкнул эсминец вперед. Корабль подбросило раз-другой, под ногами сильно задрожала палуба. Краснофлотцы удивлённо посматривали друг на друга. С эсминцем творилось что-то странное. Командир сжал телефонную трубку.

— Старшего механика! — крикнул он.

И сразу же услышал голос:

— Слушаю.

Капитан-лейтенант молчал. «Буревестник» перестал трястись и мчался с заметно увеличивающейся скоростью. Командир, ничего не сказав, повесил трубку. Казалось, шхуна налетала на корабль; она вырастала перед ним, словно на экране, и на ней уже простым глазом можно было различить людей. Но сделано было ещё далеко не все. Сложность манёвра заключалась также и в умении своевременно остановить корабль. Эсминец мог по инерции промчаться между шхуной и пароходом, и пока б он повернул обратно, пароход успел бы забрать людей с «Колумба». Командир хотел забросить на шхуну буксирный крюк и потянуть шхуну за собой, но подумал, что пираты могут спрыгнуть в воду. Эсминец промчится, а пароход подберёт их.

— Шлюпку на воду на полном ходу! — скомандовал командир своему помощнику, старшему лейтенанту.