Школа 1-4

Повернувшись, Мария видит за ржавой дверью маленькое помещение, в котором, как в одном из снов, есть только два предмета: железная лестница и окошко в потолке. Юля запирает за Марией дверь и, держа в одной руке шоколадки и пачку с молоком, а другой хватаясь за боковые пруты лестницы, лезет наверх. Поднявшись за ней, Мария оказывается на крыше. Крыша покрыта красной черепицей, в нескольких шагах от Марии из не? раст?т труба. При появлении девочек с трубы срывается стая воробь?в и перелетает на другую трубу, дальше, а один, особенно бесстрашный, оста?тся на телевизионной антенне. Мария сидит на краю окошка, не решаясь встать, потому что крыша уходит вниз под углом, а Юля просто ид?т по черепице мимо трубы, туда, где в крыше есть невертикальная дверь. Стыдясь показаться трусливой, Мария медленно начинает двигаться ей вслед, нагнувшись и касаясь черепицы рукой. Над ней свистят стрижи.

Там, под дверью, начинается чердак, т?мный, пронизанный солнечными лучами и старыми бельевыми вер?вками, заваленный ящиками и металлическим ломом, новый дом Марии. Это продолговатая комната со сводчатым потолком, подпираемым шестью столбами, в противоположной стене видна закрытая на засов дверь.

- Вот здесь, - говорит Юля, садясь на золотистый в солнечном свете ящик, моя квартира. Ванной, конечно, нету, туалет на улице. Тараканы, мышки. Не очень, впрочем, холодно, потому что рядом труба. Летом даже жарковато. С видом на облака и прочее. Будешь тут жить?

- Да, - отвечает Мария.

- Живи, - улыбнувшись, говорит Юля, забираясь с ногами на ящик. - Честно сказать, мне здесь скучно одной.

- И давно ты уже тут? - спрашивает Мария, садясь на старый потрескавшийся стул.

- С прошлого лета.

- О! - говорит Мария, думая о том, что ни за что не смогла бы столько жить на чердаке одна. И ночью было бы очень жутко. - А сюда никто не прид?т?

- Та дверь, - Юля показывает в сторону закрытой на щеколду двери, - заперта изнутри, а снаружи завалена канистрой. Сюда могут прийти только тем же пут?м, каким пришли мы. У кого-то есть ключ от двери, чтобы выйти на крышу, но сюда они не добираются. В крайнем случае спрятаться можно, там, среди ящиков.

Они разговаривают и по очереди пьют из одной чашки молоко. Мария слушает красивый голос Юли, воркование горлицы из чердачных глубин и свист стрижей, наводящий сладостную тоску перед открывающимся временем. По отражениям лучей на стене видно, как опускается солнце. Пахнет старым деревом, пылью, опилками и немного трупиками мух и мышей. Мария совсем переста?т думать о своей судьбе, и ей хорошо. Она несколько раз облизывает липкие от шоколада губы, рассказывая Юле о школе. Юля смотрит е? дневник, где Мария может описать лицо каждой оценки, и вспоминает время своей уч?бы, свой класс, полный подруг, которых она не видела уже давным-давно.

Когда становится темно, они, сняв туфли, выбираются на крышу, ложатся на нагретую черепицу, над ними небо, полное зв?зд. Слова их смолкают, как постепенно переста?т капать вода из неведомого крана прошлого, и скоро они просто лежат и смотрят вверх, ничего не говоря. Мария думает о жизни, которая представляется ей большой ч?рной кошкой в цветущих ночных кустах, глядящей на мир в искаж?нную призму своих зел?ных глаз и видящей землю, дождевых червей, спящие шмелиные гн?зда и дышащие корни бер?з. Вокруг Марии нет никакого ветра, поэтому деревья молчат, погасив свои старые фонари, а зв?зды становятся вс? ярче, набирают глубину, такие чистые, словно вырезанные из тончайшего серебристого металла, и если это так, Мария, пробовавшая ртом гвоздики, знает даже их вкус, приятный вкус несъедобного железа.

- Их больше, чем листьев на деревьях, - ш?потом говорит Юля. Около края крыши с тонким писком проносится летучая мышь. Стена времени медленно растворяется вокруг Марии, и она начинает видеть прошлое онемевших деревьев и живых существ ночи, которое кажется ей волнующе-таинственным и длящимся даже теперь, внутри е? самой. - А ты знаешь Мельницу? - вс? ещ? слышит она ш?пот Юли, пропадающий в сверкающих россыпях и медленно выплывающий вновь, как погребальная барка египетского фараона, что движет под собой м?ртвый камень и с ним вс? сущее вместо вод загробного Нила. - Зв?здную Мельницу?

- Что это? - спрашивает Мария, но голос свой слышит словно издали и таким непохожим на собственный, что ей становится страшно.