Школа

В центре подземного грота, окруженного рядами кресел, горел всполохами света Алатырь, всем камням камень, из-под которого били родники живой воды, воскрешающие природу, дарующие земле урожаи. Он хранит источники всего сущего на Земле, нет в мире ничего тверже этого камня. Недаром на протяжении столетий им «запирают» все клятвы и заговоры. Здесь сокрыта такая сила, коей конца нет.

Тот же, кто испьёт живой воды, сам станет камнем.

– Всем занять свои места! – эхом отразился могучий бас древнего как мир старика – Деда Мороза – от стен. Председателя совета тысячи. Волшебники засуетились, заспорили. Все хотели прижать свою жопу пониже, у самого камня. В первых рядах, так сказать. Мы с Акакием, не чинясь, уселись где-то в центре. Было боязно, ловил я на себе любопытные взгляды соседей.

Стоило всем успокоиться, как Мороз ударил своим посохом о землю и провозгласил:

– Начинаем!

Открылись двери в стороне, и оттуда выволокли закованных в цепи учителей и директора школы. Он, правда, был без кандалов. Сомневаюсь, что мага такой силы можно заковать. Только убить. Учителя же были в синяках и кровоподтёках. Явно недоедали. В ужасном состоянии. Директор смотрел на них, и в его глазах зарождалась злость. Явно не ведал, в каких условиях содержат его друзей и подчинённых…

Глава 21 Остров Буян. Продолжение

– И зачем их заковали? – Услышал я вопрос своего соседа мужику слева. Голос они не понижали, так что я всё слышал.

– Это всё Михалыч. Такого приказа не было.

– И?..

– Племянник его погиб в том походе, вот он и выместил злость на арестантах. Тюрьма на Соловках принадлежит его роду – сам знаешь. Делает, что хочет… Падаль!

– Давно пора найти на него управу! – вознегодовал мой соседушка, топорща усы.

– Не получается. – Развёл руки его собеседник. – Слишком много у него должников. Связей. Есть кому вступиться в защиту.

– Дурдом! Нам указывает начальник тюрьмы! Что дальше?

– Тишина! – унял гвалт в подземном гроте, освещённом только сиянием Алатырь-камня, Мороз. Болтали все. Не только сидящие рядом со мной. – Не будем рассусоливать, а сразу проголосуем, кто за освобождение, а кто против.

Загорелся зелёный огонёк над его головой. По всему залу появлялись зелёные или красные огоньки.

– Просто скажи про себя: за или против, и огонёк зажжется, – помог мне Акакий. Так я и сделал, посмотрев вверх. Надо мной горел зёлёный пучок света.

Мороз обвёл всех взглядом, двигая губами, подсчитывая голоса, и вынес вердикт:

– Освободить, – отдал он приказ. Набежали дьяки из охранения и сняли кандалы, попытавшись увести учителей, но Геннадий Ильич не дал, преградив им путь.

– Что это? – Указал он на побитых учителей, жмущихся к нему. – ЧТО ЭТО, Я СПРАШИВАЮ? – поднял он голос, и я его прекрасно понимал. На уроках этих мужчин и женщин я бывал. Все они прекрасные преподаватели, добрые и с большим сердцем.

А та девушка с синими, как небо, глазами заигрывала со мной, вспомнил я, подмигнув ей. Она показала мне язык. Некоторые из совета стали оглядываться на меня, пряча улыбки.

– Это не предмет сегодняшнего разбирательства, – встал со своего места Вавула Черных, как гласила надпись, возникнувшая над его головой, стоило ему поднять задницу. Миг, и она исчезла. Я же учуял смрад того черепка. Не носом, а силой, что во мне.

– Заткни свою пасть! – выплюнул ему в лицо сын Муромца. Такой же безбашенный, как и папка в гневе. Вавула побагровел.

– Успокоились все! – Встал между Геннадием Ильичем и спрыгнувшим вниз главой рода Черных Дед Мороз. – Это священное место, не забывайте об этом! Никаких дуэлей и пролития крови между советом! Сядь на своё место, – обратился он к Вавуле, истекающему желчью. Тот неохотно послушался, проведя ребром ладони по горлу. Обещая отомстить директору.

– Чего ты хочешь? – спросил Дед злого как собака директора единственной школы в магической Руси.

– Михалыча сюда. Пусть отвечает. Хватит потакать этой мрази! – выставил он условие. Весь подземный зал зашумел, одобрительно кивая. Пара исключений не в счёт.

– Хорошо, – кивнул Мороз. Не прошло и пяти минут, как его привели. Шагал он уверенно. Не боялся.

– Пришел, тварь?!

Удержал за руку рванувшего на начальника тюрьмы директора Мороз, укоризненно покачав головой.

– Прошу засвидетельствовать, что меня оскорбили, – попросил моложаво выглядящий русоволосый мужичок с узким разрезом глаз. Китаец какой-то.

– Посмотри сюда, – указал Дед на чуть оклемавшихся учителей, понявших, что они на свободе. Голубоглазая вовсю перемигивалась со мной, нисколько не смущаясь бланша на всё лицо. – Что это значит? Отвечай! – хлёстко ударил его голос по ушам. Вздрогнули все, не только учителя.

– Я так понимаю, их освободили?

Ему кивнули.

– Хм… – Пожал он плечами. – Мне скрывать нечего. Это я их так. За племянника. За то, что не уследили.

– Да кем ты себя возомнил? – Все были, мягко говоря, ошарашены.