Школа безумия

Вы видели, в чем сегодня была Призрак?

Вы видели волосы Призрака? Жирные и немытые!

А как от Призрака пахнет! Ффууу!

Кортни снова поерзала на сиденье и вытащила телефон.

— Знаешь, что нам нужно сделать, чтобы это подтвердить? Найти эти снимки! Нет, я знаю, прошло четырнадцать лет, но ведь мы наверняка узнаем ее, правда?

Мы были на шоссе, примерно в получасе езды от Лэнтона. В том направлении тучи на горизонте были еще темнее.

— Нет, — сказала я, глядя на них.

Кортни хмуро посмотрела на меня.

— Что нет?

— Просто нет. Мы поставили точку. Оливия мертва. Мы были на похоронах, а теперь едем домой. Вот и все.

— Но Карен сказала, что Оливия говорила ей…

— Мне все равно. Это нас не касается.

— Ты издеваешься? Если Грейс хочет отомстить, это очень даже нас касается.

— Прекрати, Кортни. Ничего она не хочет. Она просто… живет своей жизнью. Нам нужно оставить ее в покое.

— Если она вернулась, чтобы отомстить Оливии, что помешает ей прийти за одной из нас? Или за нами обеими?

Я бросила на нее быстрый взгляд.

— Не будь сукой, Кортни.

— Сукой?

— Мне осточертел этот разговор.

— Какого хрена…

— Я сказала, мне осточертел этот разговор.

Я подалась вперед и увеличила громкость радио, не обращая внимания на взгляды-кинжалы, которые Кортни метала в меня.

Остаток пути мы ехали молча, навстречу надвигающейся грозе.

11

Грейс Фармер так или иначе всегда преследовала меня.

В колледже мы обычно обсуждали на занятиях последствия издевательств или же я присутствовала на сеансах, где дети рассказывали своим психотерапевтам о травмах, полученных в результате жестокого обращения со стороны сверстников или членов семей. И мне не давал покоя вопрос о последствиях трех месяцев, проведенных Грейс в нашей школе. Была ли у нее возможность рассказать кому-то о том, что с ней случилось.

Однако чаще всего, когда я думала о Грейс Фармер, я думала не о той Грейс, какой мы ее знали — тихой, безропотной девочке с носом-пуговицей и застенчивой улыбкой, — а о Грейс, какой она была до того, как вошла в нашу жизнь.

К этой Грейс Фармер я возвращалась снова и снова. К Грейс, которую еще не осквернило наше прикосновение. Той, что еще не вышла на сцену в нашей школьной мелодраме, причинившей ей столько страданий.

Нет, эта Грейс Фармер была счастлива. Жизнь все еще была интересна ей. А сколько прекрасных возможностей ждали ее впереди!

Даже сейчас я могу представить себе ее и мать, как они едут на юг от того места, которое они раньше называли домом. Кстати, Грейс нам о нем почти ничего не рассказывала, но, если честно, вероятно, потому, что нам всем было на это наплевать.

Я толком не могу представить себе ее мать, потому что никогда не видела, за исключением одного короткого момента, когда она высадила Грейс в начале того рокового уик-энда в День поминовения. Она водила старый красный хэтчбек. У нее были вьющиеся волосы. Вот и все, что я запомнила.

А вот лицо Грейс в моем сознании гораздо четче и ярче. Бледная кожа. Пронзительные темные глаза. Длинные темные волосы. На носу россыпь бледных веснушек.

Я представляю, как она сидит на пассажирском сиденье, ее окно чуть приоткрыто. Ветер залетает внутрь и бешено треплет ей волосы.

Они направляются на юг, подальше от того места, которое они когда-то называли домом. Красный хэтчбек набит всеми их вещами или, по крайней мере, лишь самым необходимым; вещами, которые помогут им начать новую жизнь.

Всегда ли Лэнтон был их конечным пунктом назначения? Или они просто ехали, пока не заметили что-то, что им понравилось, место, которое они были готовы назвать своим домом?

Так или иначе они оказались в Лэнтоне. Они не поехали дальше, в один из городков южнее. Будь это так, возможно, для Грейс все сложилось бы иначе. Возможно, их жизнь не была бы разрушена.

Я представляю Грейс. Как и любая четырнадцатилетняя девочка, она взволнована, отправляясь в то первое утро в среднюю школу имени Бенджамина Франклина, хотя и немного нервничает: кто знает, как в классе примут новенькую?

Она надевает новые вещи. Не очень красивые, не самые модные, но это нормально, ведь она никогда особо не заботилась о шмотках. Мать уже приготовила завтрак. Грейс быстро глотает его, не желая опаздывать, и все равно они приезжают в школу через пару минут после звонка.

Мать не заходит с ней внутрь. Когда-то она была ровесницей Грейс и знает, как думают подростки. Она ставит машину на стоянку и ждет, когда Грейс наклонится, чтобы быстро обнять ее и поцеловать в щеку, а затем наблюдает, как дочь спешит к школьным дверям, а ее розовый рюкзак «ДженСпорт» свисает с ее плеча.

Я представляю улыбку миссис Харрингтон, секретарши из приемной, как она лучезарно улыбается, когда входит Грейс.

— Привет, дорогая. Вы Грейс Фармер?

Грейс прикусывает губу, внезапно нервничая, и кивает.

— Прекрасно, — говорит миссис Харрингтон. — Сейчас я сообщу вам ваше расписание. Потом кто-нибудь проводит вас в класс. Нет, не кто-нибудь, а… Директор Акерман?