Школа боевой магии. Том 1 (СИ)

Помолчали некоторое время. Потом Марина спросила у меня:

— Что теперь делать?

Я совершенно не знал, что делать. Но не говорить же об этом ей? Поэтому я, постаравшись, чтобы голос прозвучал уверенно, ответил:

— Что-нибудь придумаем. Всё будет хорошо!

— Не будет! — завелась Ритка. — Не будет ничего хорошо! Это ты во всём виноват! Ты задержал нас! Без тебя мы успели бы сбежать!

Я растерялся. Засомневался, а вдруг действительно всё испортил? Вдруг действительно они могли сбежать, а я задержал. И хоть здравый смысл говорил, что у них не было шанса, но и в словах Ритки была доля истины, и ведь не переиграешь, не проверишь. Тем более, что Марина молчала, а, значит, поддерживала подругу, значит, она тоже так думала.

Я почувствовал, что ноги не держат меня и опустился на пол.

— Рит, не надо, — попросила Марина. — Он действительно хотел помочь.

— Да мне без разницы! — парировала Ритка, и меня согнуло от безысходности.

— Рита, не надо! — уже настойчиво сказала Марина.

Её голос донёсся до меня будто издалека. Ещё и Дёмы нет. Он умер и тоже из-за меня. Я всех подвёл: и родителей, и сестрёнку, и Арика, и Григория Ефимовича и Дёму… От воспоминаний о Дёме мне вообще расхотелось жить.

— Ритка! Прекрати немедленно! Он не враг нам! — приказала Марина и толкнула подругу.

— Что это ты вдруг за него заступаешься? Может, он мстит? — усмехнулась Ритка.

— Тогда почему он сам тут? — ответила Марина.

А я сидел и думал, за что мне им мстить? Особенно Марине. Она такая красивая. И я её тоже подвёл…

Послышался звук открывающейся гаражной двери, и я понял, что это конец, финал… Я заслужил…

Раздались шаги и, следом, голос Григория Ефимовича:

— Час от часу не легче! Совсем с ума сошли?

Ритка вскрикнула, и оказалось, я ещё могу дышать, хотя зачем, не понятно.

И тут я услышал слабое мяуканье, и жизнь потекла в мою душу живительным ручейком.

— Жив он, — сказал Григорий Ефимович и поднёс мне котёнка. — Пока жив. Я отнесу его Гафе, она поможет. А вы… — Григорий Ефимович повернулся к девушкам, — Вам бы поддерживать друг друга раз уж так… Извините, что я вас сюда отправил, но иначе защитить вас от… я не смог бы. Вам придётся тут побыть.

Я гладил Дёму и жизнь возвращалась ко мне. И, похоже, к нему тоже.

Пока я гладил взъерошенного и… влажного что ли… котёнка, Григорий Ефимович выговаривал девушкам:

— Ваша магия на охранников не действует. Их учат защищаться от коммуникативной магии. Вас могли просто пристрелить. Скажите спасибо Владу. Так вы хотя бы живы и в относительной безопасности. Но теперь вам придётся посещать занятия. Иначе капитан Ерохин будет задавать вопросы. А это очень нежелательно, чтобы капитан Ерохин задавал вопросы. — Григорий Ефимович усмехнулся и грустно добавил: — Я ведь просто хотел кого-то в помощь Гафе, ей одной тяжело кормить такую ораву.

— Похищать людей противозаконно! — заявила Ритка.

«Грабить тоже», — подумал я, но вслух ничего не сказал.

— Можно было просто установить дежурства. Парни вполне могут и посуду мыть, и картошку чистить, — сказала Марина, и я восхитился, какая же она мудрая!

Григорий Ефимович покивал и, вздохнув, сказал:

— Не хотел отрывать парней от учёбы, но, видимо, так и сделаем. И первыми дежурить будете вы втроём.

Я хотел было сначала возмутиться, но потом до меня дошло, что втроём — это значит вместе с Мариной, и я, как дурак, разулыбался.

Григорий Ефимович отреагировал тут же.

— Ну вот и ладно. Давай, отнесу Дёму к Гафе. — И уже Дёме сказал: — С твоим подопечным всё будет хорошо, я позабочусь о нём.

Григорий Ефимович аккуратно взял котёнка и направился к выходу. У выхода он обернулся, посмотрел на нас, покачал головой и молча вышел.

Прошуршала гаражная дверь и повисла тишина.

Ритка опустилась на пол и взялась за голову.

— Надо как-то сообщить нашим, — простонала она.

Марина села рядом с подругой и обняла её. Ритка доверчиво склонила голову на плечо Марины.

Они сидели рядышком, вдвоём, вместе. А я, хоть и находился в метре от них, чувствовал себя так, будто между мной и ними пропасть. И от этого мне было очень одиноко.

Но страдать — не в моих правилах. Поэтому я поднялся, и пошёл обследовать подвал. Должен же я в конце концов разобраться, что тут происходит. Тем более, что смотреть на девчонок сил больше не было.

Я хорошо помнил, как очутился тут в первый раз, как видел сначала гараж, потом заброшенный склад и только потом каземат. Хотел бы забыть да не смог бы то, как вспыхнул на полу белым огнём трилистник, вплетённый в круг, как Григорий Ефимович нарисовал в воздухе знак и появилась дверь, за которой клубилась тьма, и как из этой тьмы вышел, словно манекен, не реагирующий ни на что Арик.

Я ходил и ждал чего-то подобного… Правда, сейчас двери видно не было, но тем не менее, она была, и я это знал наверняка.

Я ходил и старался не наступать на то место, где в прошлый раз светился трилистник…

Всё было как в обычном подвале — стены не исчезали, двери не появлялись, знаки на полу или стенах не светились… Всё было до невозможности нормально.

Девчонки не мешали мне. Они просто сидели и молча наблюдали за мной. А я…