Школа боевой магии. Том 1 (СИ)

Очень хотелось сказать откуда, но боюсь, ему мой ответ не понравился бы.

Всё же я не удержался и ляпнул:

— Оттуда же, откуда все люди!

Мужик расхохотался. Похоже, ему мой ответ пришёлся по душе. Во всяком случае, повеселил. Да и пофиг! Мне нужно было выбраться отсюда, поэтому я огляделся по сторонам.

Это была не очень большая комната. Кафельный пол, голые стены — без всяких обоев, серые. Из мебели только стол со стулом, на котором и сидел мужик. И ещё в углу слева от двери с потолка свисали цепи. На концах цепей были металлические наручники и ошейник — тоже металлический. Цепи я, конечно же, увидел в первую очередь, как мужик включил свет, но, блин…

Я представил себя пристёгнутым и невольно сглотнул.

Едва я снова перевёл взгляд на мужика, как понял, что он с интересом наблюдает за мной. И тогда я демонстративно отвернулся от цепей и с презрением смачно сплюнул на пол.

Мужик не шелохнулся, но потемнел лицом и буквально прорычал:

— Убери за собой!

Внешне ничего не случилось, только в его голосе прозвучала такая угроза, что я даже двинулся, чтобы вытереть, но в руках у меня был котёнок. Он лизнул мне руку, и я…

В общем, я остановился на половине движения, выпрямился, нагло посмотрел в глаза этому мужику и ответил:

— Тебе надо, ты и убирай!

И приготовился умереть. Потому что возникло ощущение, что на меня положили бетонную плиту — сдаться и сдохнуть. Но если всё равно сдохнуть, так лучше умереть! Умереть не сдавшись, не прогнувшись.

Если всё равно погибать, то я предпочитаю с гордо поднятой головой.

Тяжело было не то что стоять, тяжело было дышать, но я упёрся. Я прижимал к себе котёнка — его мне было жалко. Понятно, что меня сейчас раздавят, как букашку, уничтожат на веки вечные! Но может, его пощадят? Ведь не убьют же они и беззащитного малыша тоже? Не звери же?..

Котёнок ласково тарахтел у меня в руках, и это, как ни странно, отвлекало и давало мне силы, хотя дышать я мог через раз, да и то с большим трудом.

Я стоял и молча буравил взглядом мужика.

И вдруг мужик снова расхохотался, и я смог вздохнуть.

Напряжение спало, и он сказал уже мягче:

— И всё же убери! Не гоже плеваться в помещении.

И сразу давление исчезло, как будто и не было.

Я посмотрел вокруг, чем можно вытереть. Ни тряпок, ни салфеток не было. Я сунул руку в карман и достал платочек. Мама всегда мне клала в карман платочек.

Мама… Но плеваться в помещении действительно не годилось.

— Да, парень, спутал ты мне планы, — сказал мужик. — Ну что ж, ты мне нравишься. Давай знакомиться что ли? Как тебя зовут?

— Я не девка, чтобы нравиться, — огрызнулся я.

— А я и не клеюсь, — усмехнулся мужик. — Я Григорий Ефимович. Я тут хозяин.

Он всё так же сидел за столом, а я всё так же стоял перед ним. Думал сесть на пол, но мне показалось, что так я проявлю слабость, мол, ноги не держат. А выглядеть слабым мне сейчас совсем не хотелось. Поэтому я вскинул подбородок и нагло глядя на Григория Ефимовича, представился:

— Влад. Джеймс Влад, — И добавил: — А кто я тут — не знаю. Пленник?

— Это мы посмотрим, — сказал Григорий Ефимович. — Это от тебя будет зависеть.

— А что. Есть варианты?

Мне на самом деле стало интересно, есть ли варианты и что всё это значит. И ещё стало понятно, что прямо сейчас меня убивать не будут.

— Варианты всегда есть, — Григорий Ефимович усмехнулся. — Но сейчас уже четвёртый час ночи. Надо поспать. Могу оставить тебя тут, а могу, если не будешь дурить, отвести в комнату, где есть кровать.

— А просто отпустить можете? — спросил я без всякой, впрочем, надежды.

— Нет, — подтвердил мои опасения Григорий Ефимович. — И если попробуешь сбежать, накажу. Использую так, как сразу хотел.

От этой угрозы у меня мурашки по спине побежали. Я вспомнил тех парней и девиц, как они шагали в подвал, и мне стало не по себе. Мне в подвал совсем не хотелось! Не хотелось и оставаться тут. Но и согласиться на кровать означало согласиться на договор не делать попыток сбежать. А дать такого слова я не мог.

Григорий Ефимович всё понял. Он поднялся и направился к двери. У двери остановился и сказал:

— Сейчас скажу, чтобы принесли топчан и ведро.

И вышел. Свет оставил включенным.

Я постоял ещё немного, порассматривал стены, цепи, стол со стулом. Угол с цепями меня, естественно, не привлекал. Стул, на котором сидел Григорий Ефимович, как ни странно, вызывал те же чувства, что и цепи. Торчать посреди комнаты как-то тоже не то. И куда притулиться?

Щёлкнул замок, и Женя, тот парень, который приволок меня сюда, занёс ведро и поставил его у входа.

— Выносить за собой будешь сам! — сказал он и вышел.

Через несколько минут снова зашёл. Принёс туристический каремат и спальник. Бросил всё это мне под ноги. А ещё литровую бутылочку с водой. И утопал. Дверь замкнуть не забыл, гад.

Я вздохнул и снова огляделся.

Тут котёнок выскочил из моих рук и прямым ходом направился к стенке, сел там и начал вылизываться.

Я воспринял это как знак и отправился к нему с карематом и спальником. Расстелил, сел. Покрутил в руках бутылочку — и пить хотелось, и как-то стрёмно пить из рук таких людей, вдруг что подмешали в воду.