Школа богатырей. Возвращение Полуночи

«С Розгом все, теперь разберёмся с Болтом. С ним легче. Коли бы не я, – размышлял Фрол, – он давно бы вылетел из воронёных, да и богатырём вряд ли бы остался. Сидел бы в порубе вместе с Ивашом. Или – что более вероятно – сбежал бы и скитался по миру без угла и друзей, пока его не прибил бы какой-нибудь доблестный герой. Хотя, чтобы справиться с уникальной способностью Болта, нужны два-три старших богатыря – не меньше».

– У тебя будет другая миссия, – сказал он тихо. – Ты станешь сопровождать меня в путешествии в Запредельный лес.

Глаза Болта сверкнули.

– Какова цель путешествия?

– Официально – мы надзираем за испытаниями тягателей. Я выразил озабоченность, и князь со мной согласился, – урядник встал, не в силах усидеть на месте от возбуждения. – Во время испытаний тягатели часто остаются одни, без присмотра. Конечно, пространство вокруг них хорошо проверено и охраняется, но ведь мы не враги. Мы с тобой высокопоставленные наблюдатели…

Болт вскинул острые глаза. Тёмный плат скрывал его лицо, поэтому эмоции можно было читать по взгляду.

– …Испытания тягателей очень опасны. Любим славен тем, что всегда лезет на рожон. Наверняка он не раз подвергнет себя смертельной опасности.

Голос Болта был сух, как треск хвороста в костре:

– Я понял. Коли с отроком на испытаниях случится несчастный случай, тебе это на руку.

– Да. Если он сильно повредится или умрёт, тёмная волна покинет его. В этот момент я должен находиться достаточно близко. Тогда она вернётся ко мне!

Последние слова почти выкрикнул. Воронёный остался спокоен, только вскинул брови при словах «она вернётся», но урядник не заметил этого, он возбуждённо продолжал:

– Если бы я знал об этом раньше! Ух, я бы… – он вдруг замолчал и поглядел на Болта, словно только что проговорился о чем-то постыдном. Воронёный невозмутимо молчал. – Ты проследишь, чтобы со мной ничего не случилось, – сказал он, меняя тему. – Когда тёмная волна станет моей, они уже не посмеют надо мной смеяться.

Болт ничем не выразил удивление. То, что тёмная волна в мальчике – знал уже давно, но что её можно забрать настолько легко…

Легко ли? Тёмная волна защитила мальца от демона Ярости и от одержимого Вия. Она не останется в стороне, если носителю будет угрожать опасность. Но Болту было все равно: чем больше трудностей, тем интереснее жить.

– Стало быть, мы заманим отрока в западню, а там…

– Нет! – резко сказал Фрол, подымаясь. – Я не даю тебе такого приказа! Слышишь?!

Богатырь пожал плечами.

– Тогда к чему все это?

– Мы дождёмся, когда Любим попадёт в безвыходную ситуацию, и воспользуемся этим. Понял? Он САМ попадёт в неё. А мы просто будем рядом. И, скорее всего, даже спасём его. Но не раньше, чем сила перводемона перейдёт ко мне…

Болт молчал.

– …Это не предательство, – сказал с Фрол с нажимом, будто хотел убедить сам себя. – Я никогда не предам князя. Я обязан ему всем. Но я не могу позволить себе быть слабым. Если у меня одновременно появятся сила перводемона и медальон… – он сжал кулак и расхохотался, – …тогда никакой Харитон, никакие тупые увальни из других княжеств не станут мной помыкать.

Он был занят собой и не видел глаз воронёного богатыря, не видел той жестокости и торжества, которые сверкнули в них. Когда Фрол пришёл в себя, Болт уже отвернулся:

– Я буду в конюшне.

Он вышел из горницы, а Фрол улыбнулся. Все-таки удобно, когда тебя понимают без слов.

***

Болт прикрыл дверь и только тогда позволил себе улыбнулся под платом: «Да, я все понимаю без слов. Ты желаешь остаться чистеньким и не утрудить совесть. Поэтому ты и пригрел меня – того, кто готов за тебя принять решение, которое ты принять боишься…»

Болт ощутил, что тоскливые объятия скуки разжимаются. Это доставляло почти физическое наслаждение. Улыбка не сходила с губ, глаза же, напротив, сделались очень холодными.

– Ты прав, Фрол. Я не трону отрока и пальцем. Но ждать опасной ситуации не стану. Я сам создам такую ситуацию. И позабочусь, чтобы она не миновала мальчишку…

***

Крохотная деревенька из дюжины домов стоит на краю большого леса, а стена вокруг неё – в ином граде меньше.

Русоволосый паренёк с широким лицом сидит у открытых ворот и глядит на дорогу. На вид ему лет одиннадцать-двенадцать, не больше. Одет в простую холщовую рубаху, порты подвязаны обрывком верёвки. Нет даже лаптей – босые ноги загребают пыль у ворот. Рядом дремлет пёс с вислыми ушами.

– Эх. Почитай, полдня прошло, а никакой напасти не случилось. Не стряслось. Не сталось, – проговорил паренёк. – Скукота-а!

– Дурило, – рядом ковылял старик, зыркнул неодобрительно, – нет напастей – радуйся.

– Как же мне радоваться, коли мечта моя деревню от напасти спасти? Уберечь. Оградить. А как же я её спасу, коли напастей-то и нету?

Дед остановился и строго поглядел на паренька.

– Дурень ты, Прутик. От напастей нас княжьи гридни берегут. Князь за то им гривны платит. Их дело – деревню беречь. Наше дело – хлебушек растить, скотину выхаживать, охотиться. Понял?

Деда звали Карпей, и был он большаком деревни Мокеевка – той самой, что стоит на краю Запредельного леса и является своеобразными вратами в мир чудищ.