Школа богатырей

Перед ними вышагивает парень в простой, не сказать простоватой одежде. Рубаха потрепанная, портки мятые, сапоги запыленные. Кожаный ремешок удерживает копну русых волос. На плече, как сокол у охотника, сидит страшноватого вида глиняное чучелко.

Воины недоверчиво переглядываются. Чего это он? Один супротив сотни, да не простых парняг – лучших молодых гридней. Князь велел со всей дружины собрать, дабы поощрить тренировкой в знаменитой школе богатырей. Коль устоит – это диво будет почуднее самоходных повозок Данилы Мастера из Тулы.

– Нам какой интерес с юродцами драться? – спросил рябой верзила. Широкое лицо щерится в ухмылке. Другие парни оглянулись на сотника, не одернет ли наглеца, но тот словно не слышит. Сидит на колоде и дремлет.

– Интерес вам надо, – парень с чучелом потер бородатый подбородок. Волоски громко хрустели под крепкими ногтями. – Дом у меня есть. Князь лично пожаловал после того, как я дива из Потерянного Града остановил. Он нам тогда целую пограничную заставу разворотил… Да не про то речь. Добрая хата, в Китай-городе. Коль побьете меня – отпишу вашей сотне. Чай найдете, как в дело пустить?

Молодые вояки переглядываются с еще большим недоверием. "Пущай даже дива победил, хотя сомнительно, что такой задохлик сумел… В любом случае, против отборной сотни ни один удалец не устоит.

– Где подвох? – спрашивает рябой.

– Боитесь? – улыбается парень с чучелом. – Давай тогда так. Коли кому из вас удастся просто с ног меня сбить – отпишу дом на того. Вот те крест. При свидетелях клятву даю.

Во дворе становится тихо. На скучающих лицах появляется интерес. Рябой парняга расплывается в улыбке.

– Как нападать?

– А как пожелаете, – дернул плечами парень с чучелом. – По очереди долго выйдет, давай все разом!

– Ешки-матрешки! Страсти-то какие!

В ближайшем тереме к окну прильнул отрок лет четырнадцати. Крохотный для своих лет, золотоволосый, он глядит на воинов во дворе широко распахнутыми голубыми глазами. На полу валяется позабытая метла. Отрока зовут Любимка, он сирота из приюта в Чудовом монастыре.

Гридни оживились и загалдели, словно стадо гусей: "Просто сбить с ног?! Ни в жисть не выстоит!"

– Тихо! – сотник Ждан изволил проснуться и взять дело в свои руки. На сотнике богатый кафтан, на расшитом золотистыми нитями поясе кинжал в золоченых ножнах. Кончики седых вислых усов касаются ключиц. Гридни тут же притихли, предано глядя на командира.

– Стоян бросил нам вызов, – проревел сотник, жилы на его висках вздувались, как пиявки. – Ну что, братья? Покажем богатырям, что и мы в дружине не лаптем щи хлебаем?!

– Богатырям? – опешил рябой. – Это он-то богатырь?

Остальные гридни тянули шеи, перешептывались, как стайка девиц. На фоне статных как на подбор молодцев парень с чучелом и правда гляделся жидковато.

– Вот дурни, – пробормотал отрок в тереме. – Не поняли, кого задирают.

Богатырь с улыбкой глядел на расшумевшихся вояк, а сотник раздавал приказы.

– Липень, Хрол, Потап, Сутень – взять его в коробочку! Десятка Липы в круг! Остальные – в околицу!

Сердечко Любимки не успело ударить двух раз, как Стоян очутился в тройном кольце. Сотник усмехнулся и дернул усы:

– Про избу – сам сказал, никто за язык не тянул.

– Не тянул, – отозвался богатырь. – Твои парни без интереса шагу не сделают…

Договорить не успел. Воевода всхрапнул возмущенно и взмахнул рукой. Первые четыре гридня бросились в атаку. Двигались слажено и умело. Сразу видно, что не раз отрабатывали совместные действия, знают друг друга, как себя.

Один метил в голову, второй скользил в подкате, третий норовил пнуть в бок, а тот, что сзади, вытянул длинные руки, готовый ухватить богатыря в железный захват. За их спинами маячили жадные лица остальной сотни.

Любимка подался вперед, сжимая край окна. Стать богатырем – его заветная мечта. Поэтому надо глядеть во все глаза, чтобы не пропустить ни одной мелочи. Ведь в знании – сила. Так учит братец Иоанн, приютский наставник.

Стоян сместился, казалось, совсем чуть-чуть. Ноги скользнули на полшажка, руки едва коснулись нападавших, как будто мешающую ветку отвели.

Бах! Все четверо разом рухнули, только пыль поднялась.

– Десятка – вперед! – взревел Ждан.

На сей раз гридни не пытались бить, навалились вдесятером, дабы сковать движения и уронить.

Фигура богатыря замелькала, как бешеный мотылек. Он то подпрыгивал, то стелился у самой земли. Глаза не успевали за этими стремительными движениями, не говоря уж о людях. Нападавшие один за другим падали или отлетали в сторону. Любимка охнуть не успел, как десятка Липы была повержена.

– Вперед-вперед-вперед! – сотник отвесил оплеуху зазевавшемуся парню. – Не посрамим дружину матушку и воеводу батюшку!

На богатыря навалились все, кто остался на ногах. Первые гридни образовали круг, остальные просто поджимали их с боков и прыгали сверху, образуя кучу-малу. Любимка едва не вывалился из окна, переживая за богатыря.

– Мечи-калачи! В таком столпотворении невозможно устоять! Неужели дядька Стоян проиграет…

Сотник расплылся в довольной улыбке и лихо подкрутил правый ус. Выбывшие вояки поднимались и похохатывали.