Школа боя

Он сделает то, о чем просил его чеченец. Только не своими руками. И не руками своих людей. Нужно будет нанять для этого каких-нибудь "диких" русских! Пообещать денег, да побольше, поставить задачу... А потом, когда акция в отношении Лося будет полностью готова, сдать их всех ментам! У него немало земляков, работающих в красногорской милиции. На родине, в Азербайджане, это стоит очень больших денег, не каждому по карману. А здесь, в Сибири, берут всех, кто захочет... И еще со времен социализма и единого большого государства молодые люди из Закавказья стремились сюда учиться на халяву. Многие так здесь и осели, приняли гражданство, перевезли семьи. Но так и остались азербайджанцами...

Можно будет еще и самого Лося предупредить. А потом, когда приедет этот самый Руслан с деньгами, объяснить – видишь?.. Менты грамотно сработали, а твой командир был слишком неосторожным... Тогда получится, как русские говорят – и рыбку съесть, и кое-куда взгромоздиться...

Фархад повертел в руках оставленную Закиром бумажку с адресом и крикнул:

– Эльчин!

Начальник охраны тут же появился рядом с авторитетом.

– Вот что, Эльчин... – Фархад протянул ему бумажку. – Возьми. Надо будет сделать вот что...

3

Разумеется, в реанимацию Василия не пустили. Полноватая медсестра в приемном покое растопырилась на входе, как наседка на яйцах, и заверещала противным таким голоском:

– Нечего делать!.. В реанимацию нельзя! Он все равно без сознания!.. И пока в себя не придет – никаких посетителей!

Кое-как Василий, пользуясь не то что старым, а уже древним редакционным удостоверением, добился встречи с лечащим врачом Бергмана.

– ...Ну, что я могу сказать... – Нейрохирург, примерно ровесник Василия, почесывал гладко выбритый подбородок. – Черепно-мозговая травма затылочной части головы справа. Повреждены кости черепа... Сейчас состояние стабильное, но что-то прогнозировать пока сложно...

– Скажите... – Скопцову не давала покоя одна-единственная мысль. – А чем могла быть причинена такая травма?

– Тупым твердым предметом, – не раздумывая, отозвался врач. Ухмыльнувшись, добавил: – Возможно, чьей-то головой... Но я не эксперт, чтобы давать такого рода заключение. Это всего лишь мое частное мнение...

– Извините, доктор, но меня и интересует ваше частное мнение! – торопливо пробормотал Василий, а рука уже искала в кармане ручку и блокнот. – Посмотрите сюда...

Одним коротким движением он нарисовал на чистом листке нечто похожее на грушу. Или на ту дубинку, которой был вооружен приятель толстого Михея.

– Могло ли орудие, которым нанесли травму, быть похожим вот на такое?.. – Скопцов заглянул в глаза нейрохирургу. – Только ваше частное мнение, которое я обязуюсь нигде не разглашать!

Врач некоторое время смотрел на рисунок, потом внимательно – на Василия. Наконец неохотно ответил:

– Да, судя по характеру и форме ранения – вполне... А откуда такие предположения? – Взгляд нейрохирурга стал холодным, недоверчивым. – Приходилось сталкиваться?..

– Да так... – неопределенно ответил Василий. – Слушайте, доктор, могу ли я попросить вас об одном одолжении?

– Смотря о чем... – все с той же неохотой ответил врач.

– Дело в чем. – Сейчас Скопцов говорил горячо, стараясь быть максимально убедительным. – Понимаете, этот человек – иностранец...

Врач кивнул головой. Бергман не был ограблен. И деньги, и документы были на месте, в карманах. Так что личность его была установлена легко.

– У него в Красногорске нет ни друзей, ни знакомых... Кроме меня. Поэтому... – Василий быстро записал номер своего сотового на обороте того же листка, на котором изобразил дубинку. – Пожалуйста, позвоните вот по этому номеру, как только он придет в себя. Хорошо?

Врач некоторое время напряженно о чем-то думал. Потом протянул руку:

– Ладно, давайте.

Неловко попрощавшись – слишком нехорошо смотрел на него врач, вроде как подозревал в чем-то пакостном, – Василий вышел на улицу.

Забравшись в свою "старушку", он бездумно покатил в сторону центра. Получалось так, что делать ему сейчас было совершенно нечего. В основной работе, в журналистике, был некоторый простой...

Вообще-то Скопцов специализировался, если можно так сказать, в политической журналистике. При этом присутствовал и некоторый расследовательский уклон. Проще говоря, Скопцов выступал в роли "политического киллера". "Хоронил" зарвавшихся чиновников и политиков, выбрасывая в средства массовой информации волны скрупулезно собранного и, что самое главное, доказательного компромата.

Конечно, его многие не любили. Его имя постепенно становилось именем нарицательным. Но в то же время, когда появлялась нужда свалить конкурента, к нему шли те же самые люди, что еще недавно яростно ругали его в узком кругу "единомышленников". Искательно заглядывали в глаза. И платили деньги. Причем немалые деньги...