Школа чувств (СИ)

Маша Соловьёва беззастенчиво рассматривает Морозова, вышедшего к стартовой тумбочке. Широкие плечи пловца, сильные мышцы груди, длинные ноги. Он принимает стартовое положение, выставив одну ногу вперёд, и Маша замирает. Она смотрит, как после сигнала Саша входит в воду, его руки совершают широкий и мощный гребок, и тело приподнимается над водой. Ей снова чудятся крылья за его спиной, только теперь не тёмные, а серебристые, сотканные из капелек воды. Он движется вперёд быстро, бешено, неукротимо разрывая гладь воды, мышцы перекатываются под кожей, и Маша не может оторвать взгляда, произнося про себя: «Мой тёмный ангел».

Он снова первый, снова с личным рекордом, и девушка не в силах усидеть на месте. Ей хочется дотронуться до него, взять за руку, положить свои ладони на его талию, ощутив под пальцами сильные мышцы его тела. Она пробирается в раздевальные помещения и ищет Морозова среди других спортсменов.

Он выходит из душевой, вытирая волосы полотенцем и сталкивается с Машей.

— Соловьёва, тебе не кажется, что ситуация повторяется? — веселится он, глядя на неё.

— Просто дежавю какое-то, — согласно кивает она.

На нём только плавки, и Маша не может отвести взгляда от совершенного тела, покрытого капельками воды. Она смотрит на тату, убегающие вниз по боковым мышцам, и желание прикоснуться к нему становится просто навязчивым. Дотронуться — сначала рукой, потом губами, провести языком по его груди, слизав капельки воды с прохладной кожи, стянуть вниз этот кусок материи и… А что дальше, она и сама не знала.

— Нравлюсь? — перехватывает её взгляд Морозов и демонстративно поворачивается перед ней, широко раскинув руки.

— Очень, — подтверждает она и почему-то краснеет.

Он подходит к ней близко и просит:

— Скажи то, что я хочу услышать?

— Ты мне нравишься.

— Не то, Машенька, не то. Вернись на трибуну и дожидайся там.

Он отодвигает её с пути и уходит в раздевалку, а Маша чувствует, что только что совершила серьёзную ошибку. Он ждал слов любви, но она не могла их произнести, потому что это было бы неправдой. Саша привлекал её своей физической красотой, он нравился ей как сильная, незаурядная личность, ей льстило его внимание, но любить она не любила. Где же эти проклятые бабочки летают?

Вторник — единственный день, когда у них совпадает расписание репетиций у неё и репетитора у него: им ехать в одну сторону и возвращаться в одно и то же время. Встретившись после занятий на автобусной остановке, они решают немного пройтись пешком. После возвращения Маши с конкурса им ещё не удавалось побыть вдвоём, только вдвоём. Он закидывает её сумку с формой себе на плечо, и они бредут по тёмной улице вдоль ярких витрин магазинов, офисов, кафе.

— Знаешь, — вздыхает Маша, — на осенние каникулы мы с мамой уезжаем в Италию, папа сказал, что перед своим первым экзаменом мне надо отдохнуть, как следует.

Морозов молчит и мрачно смотрит вперёд.

— Ты ничего мне не скажешь?

— Почему же? Могу пожелать счастливого пути.

— Саш, не начинай. Ты же знаешь, какой я чувствую себя виноватой в таких случаях…

— В каких таких, Соловьёва? Мы с тобой впервые вдвоём, и всё, что ты мне можешь сказать, — это «Я уезжаю на все каникулы»!

— Лучше было бы не говорить?

— Не прикидывайся дурой! Ты не видишь, что в твоём присутствии мне трудно сохранять ясную голову? Ты не понимаешь, что действуешь на меня одуряющее?

— Боюсь, мне трудно понять твои ассоциации…

Он останавливается и смотрит на неё прямо, не мигая, тяжело:

— Хорошо, я без ассоциаций. Я влюбился в тебя, как прыщавый подросток в модель из глянцевого журнала.

Её почему-то цепляет это сравнение, и она с интересом спрашивает:

— Почему из глянца?

— Потому что отдачи столько же, сколько от журнальной красотки — ноль. Постой, — спохватывается он, — а ты вообще слышишь, что я тебе говорю? Первая часть моего ответа прошла мимо твоего сознания?

— Почему же? Я тебя услышала, — она опускает голову. — Наш автобус, побежали?

— Наш автобус? — зло спрашивает он и смотрит на остановку, до которой они незаметно дошли. — Наш автобус, значит…

Он хватает её за руку и тянет вперёд. Она спешит за ним, стараясь не споткнуться, и чувствует, как он подсаживает её в салон.

— Успели, — выдыхает Маша, поворачиваясь, и видит, как закрываются двери, отсекая от неё Морозова. Она хочет крикнуть, чтобы автобус остановился, что ещё один пассажир не успел сесть, но видит, как Александр, засунув руки глубоко в карманы куртки, уходит прочь быстрым шагом, унося на плече её сумку.