Школа чувств (СИ)

Он отходит к сброшенной одежде, чтобы найти презерватив, но глаз от Маши не отрывает. Она сидит на краю стола с раскинутыми ногами, открывая всю себя для него, с откинутой назад головой и из-под опущенных ресниц разглядывает его. Её грудь ритмично поднимается, и у Саши желание обладать этой девушкой достигает пика. Быстро надев резинку, он буквально вонзается в лоно девушки, не пытаясь даже понять: нравится ей это или нет, больно ей или терпимо. Она вскрикивает — так остро она почувствовала его в себе, но и сама уже настолько заведена этим ожиданием, что поддаётся вперёд, насаживаясь на его член ещё глубже. Он почти выходит из неё, чтобы тут же сильно погрузиться обратно, и снова выйти, и вновь вернуться на всю длину… Их тела бьются друг о друга, их губы не могут прервать страстный поцелуй, а в груди у обоих любовь переплетается с щемящим чувством нежности, которая вызывает слёзы.

Её узкое лоно так горячо, что Саша понимает — разрядка уже близка, но без Маши он кончать не хочет. Меняя ритм движений, опускает руку и начинает ласкать клитор, чувствуя, как она ещё больше сжимается внутри. Она вцепляется что есть силы в его спину, чувствует, как её накрывает волна оргазма, и кричит — громко, не сдерживаясь, так, как может кричать счастливая женщина под любимым мужчиной.

— Да, моя девочка, да! Кричи! Здесь нас точно никто не услышит!

Но тут же и сам издаёт яростный рык, изливаясь семенем. Сотрясаясь от оргазма всем телом, он продолжает двигаться в ней, желая продлить удовольствие, а когда всё-таки останавливается, то с удивлением видит слёзы на её глазах и чувствует такие же слёзы на своём лице. Он выходит из неё, подхватывает и несёт на диван, где усаживает к себе на колени. Она прячет лицо у него на груди, обнимая за шею, и не может удержать сотрясений своего тела.

Её слёзы — это преодоление того стресса, в который она была погружена с момента появления в их классе Ружана; это радость, что всё уже позади и Саша рядом с ней, живой и здоровый; это восторг от слияния двух тел, двух личностей в одно целое, когда понимаешь другого на клеточном уровне.

Его слёзы — это слёзы благодарности ей за нежность, которой в его жизни раньше не было; это грусть оттого, что нельзя вернуть ей той простой жизни, когда единственным её желанием было победить на конкурсах; это счастье от обладания девушкой, которая не даёт остаться наедине со своими мрачными мыслями и одним своим существованием гонит их прочь.

Он несёт её в душ, включает горячую воду и не может оторвать своих рук от её тела — так и стоят вдвоём под душем, прижавшись друг к другу.

Они сидят на полу перед большим экраном телевизора, смеются над шутками «Комеди Клаба», кормят друг друга салатами, целуются и не помнят о том, что оставили за стенами этого коттеджа.

Быть беззаботным — преимущество юности. Им сейчас нет дела до всего остального мира, который живёт своей жизнью, далёкой от них и оттого неинтересной. Их руки, ноги, тела постоянно соприкасаются, переплетаются, потому что им невыносимо не ощущать друг друга хотя бы минуту, хотя бы миг. Он видит её восхищённый, сияющий взгляд и не может до конца поверить, что он сам стал объектом этого восхищения. Он проводит подушечками пальцев по её скулам, слегка касается опухших от поцелуев губ, спускается по тонкой шее к груди и выводит круги вокруг соска, который виднеется в глубоком вырезе махрового халата.

— А знаешь, — неторопливо произносит он, — ты ведь мне должна.

Она удивлена:

— Я? Должна?

— Да! Ты обещала специально для меня станцевать Go-go.

— Не ври, не было такого.

— Машка, нельзя давать задний ход, когда пообещала.

— Спасибо, что не Маруся.

— Смотри, дождёшься, солнце моё, — он целует её в висок, не отнимая ладони от груди девушки. — Разве не хочешь сделать мне новогодний подарок?

Она лукаво смотрит на него, чуть отстранившись:

— Я станцую для тебя микс — Go-go плюс приват. Ты знаешь правила приватного танца?

— А там ещё и правила есть?

— Во-первых, на тебе должны быть хотя бы штаны…

— Хорошо, сейчас надену.

— Во-вторых, руками танцовщицу не лапать…

— А это уже сложнее. Можно внести поправки?

— Нет!

Он делает грустное лицо:

— Хорошо, мэм, я согласен на ваши условия.

— Тогда готовься, а сейчас вернусь.

Она чмокает его в нос и срывается с места. Помедлив, он сбрасывает халат и тянется за джинсами, натягивая их на голое тело. Застегнув молнию, он берёт бокал с шампанским и садится на кресло, ожидая появления Маши. Она не заставляет себя ждать, буквально впорхнув в комнату в невесомом голубом платье, которое превращает её серые глаза в бледно-синие.

— Я сейчас поставлю музыку, — она подключает к телевизору флешку, находит нужный трек и ставит на паузу.

— Ты что, готовилась? — он и правда удивлён.

Она показывает ему язык:

— Не только ты помнишь про обещания, — и нажимает кнопку пуск.

Ударные и гитара начинают ритмичную мелодию, и тело Маши быстро подстраивается под их ритм, изгибаясь, переливаясь, стелясь.