Школа чувств (СИ)

— Я? — искренне удивляется Саша. — Ты меня плохо знаешь. К тому же я не один, у нас лучшая команда ШБЛ в городе. А теперь ещё и такой симпатичный талисман появился.

— А с чего ты взял, что я буду счастливым талисманом?

— Потому что с тобой всегда легко.

А ему действительно с ней легко. Её непосредственность и некоторая наивность будоражат воображение. К ней приятно прикасаться, её сладко целовать, но самое замечательное — это видеть, как в ней пробуждается женщина, постепенно, несмело, но пробуждается.

Весь его сексуальный опыт подсказывал, что здесь нужно быть очень терпеливым. Маша только на словах такая свободная и раскованная, но когда дело касается даже невинных поцелуев, становится робкой и испуганной. И это так возбуждает, что Морозов сам себя уже начинает себя бояться.

4

Игры Школьной Баскетбольной Лиги в субботу проходили в спорткомплексе «Старт». Мария сидела среди болельщиков своей школы рядом с Настей, которая до сих пор не могла поверить, что её подружка заинтересовалась баскетболом. Вернее, заинтересовалась сначала Морозовым, человеком, совершенно не подходящим ей, а потом уже и баскетболом.

— Маш, но как же вы всё-таки сошлись? — мучилась Настя.

— Случайно встретились вечером в автобусе, пошёл меня провожать, ну и закрутилось как-то.

Мария не хотела делиться даже с лучшей подругой тем, что произошло в раздевалке.

— Обалдеть! У меня в голове не укладывается — ты и он. Чёрное и белое!

— Ну, не такая уж я белая, — замечает Маша.

— Зато он чернее чёрного.

— Тёмный ангел, — тихо произносит Мария, но в общем гуле голосов Настя её не расслышала, зато начала активно кричать, подпрыгивать на месте и махать руками. Это на площадке появились школьные команды. Соловьёва смотрела на ребят из своей школы и с удивлением замечала, что Александр не самый высокий в команде. Например, Миша, бой-френд Насти, оказывается на полголовы его выше.

Морозов казался очень сосредоточенным, он не улыбался, не рыскал взглядом по трибуне, а смотрел прямо перед собой.

Начало игры для Марии получилось смазанным, потому что она то спрашивала у Насти правила, то переживала восторги зрителей после каждого заброшенного мяча. И только к концу второй десятиминутки она более или менее начала понимать, что же происходит на площадке. А когда поняла, то ахнула. Саша вовсе не хвастался, когда говорил, что их школьная команда лучшая среди других, а он сам не проигрывает.

На площадке он был атакующим защитником и двигался как бог. Каждая контратака, которую он завершал, заканчивалась мячом в корзине. Его дриблинг на площадке напоминал танец, а Маше это было близко и понятно, она могла оценить красоту движения парня. Вот он застыл в стойке, напряжённый, как струна, с заряженной стопой, готовый в любую минуту сорваться в атаку. Вот делает обманное движение, подняв мяч над головой, а сам совершает бросок из-под руки соперника. Вот рывок, и он в четыре шага освобождается от опеки и, приняв мяч, сверху вбивает его в корзину. В танце так же, как и в игре: из стойки — в ритм музыки, подчинить своё тело чёткому, размеренному движению, не сбиться, донести лёгкость танца до зрителя, судей.

За всё время игры Саша отдыхал на скамейке запасных в общей сложности минуты три. Маша вместе со всеми прыгала на трибунах и скандировала кричалки:

С нами победа,

с нами успех,

сто седьмая сделает всех!

Под конец игры счёт был в их пользу — 98–53. Болельщики сто седьмой школы неистовствовали. Девчонки, сидящие на первых рядах, перегнулись через рекламные щиты и громко закричали:

— Морозов! Мы тебя любим!

Он помахал им рукой. А потом, прежде чем уйти из зала, снял майку, обнажив свой торс, перекинул её через плечо и сложил пальцы в форме сердца. Приложив его к груди, он безошибочно нашёл глазами Машу и громко крикнул, перекрывая весь шум зала:

— Машка, это тебе! — и резко вытолкнул руки вперёд.

Девушка приложила руку к губам и смотрела на него совершенно счастливыми глазами. Все стали оглядываться назад, ища ту, которой лучший игрок школы практически признался в любви. Маша спряталась за спину подруги и опустила глаза.

— Ну, ничего себе! — Настя была поражена. — А ты его действительно зацепила — чтобы Морозов так себя вёл на публике?! Да никогда.

— Ага, зацепила, — улыбнулась Маша, — а он, похоже, зацепил меня.

— Эй, только не наделай глупостей, — предупредила Настя. — переспит с тобой — и прощай, Маша, здравствуй, какая-нибудь Даша.

— Я девственница, — гордо произнесла Мария, — и не собираюсь спать со всеми подряд.

— Ну, да, по тебе сейчас именно так и скажешь, — критически осмотрев счастливую подружку, съязвила Настя.

Но тут Маша спросила:

— А что ты там говорила про переспит и до свидания?

— Это у Морозова фишка такая: ухаживает, добивается своего и бросает.

— И много таких?

— Из нашего класса только ушедшая Алина, а из параллельных троих точно знаю.