Школа для толстушек

– Ксюша! – шумно, словно у него в легких накопились огромные запасы воздуха, выдохнул Олег. – Ты кажешься простым человеком. Иногда – проще Поли, я ничего плохого не хочу о ней сказать. С другой стороны, Ирина рядом с тобой – рыбка в колбе, я к ней тоже прекрасно отношусь. Предупреждаю в последний раз. Или мы живем как нормальные люди, или… Выкрутасы, загадки, непонятные взбрыки – не для меня. Ты поняла?

– Да, – пробормотала Ксюша. – Все будет хорошо. Наверно.

– Из Санлюба уеду либо с тобой, либо один, но навсегда. Я тебе не дрессированный пудель!

– Олег! Если бы ты знал, как я люблю тебя, не болтал бы таких глупостей.

– Ладно. Я свое мнение высказал. А теперь ты, – он хитро подмигнул, – показывай, как любишь меня.

Всякий раз, дожидаясь, пока Олег уснет, выскальзывая из комнаты, чтобы навестить Костика, Ксюша холодела от страха. Вдруг Олег проснется, начнет искать ее? Но к счастью, он спал здоровым крепким сном солдата. Ксюша научилась распознавать: коротко всхрапнул несколько раз и ровно задышал – теперь, если его будить, он не сразу придет в себя, будет бормотать и отпихиваться.

Она лежала, прислушиваясь к дыханию Олега, и размышляла. За двое суток первые спокойные минуты. Что делать? Конечно, самое лучшее – услать друзей и Леву далеко и надежно. Потратиться на турпутевки и отправить их за границу. Но у Поли обследование, Вася отпуск отгулял, Ирина и Марк через неделю уезжают. Не согласятся они на заграницу. Рассеять их по Москве – правильная идея, но не гарантирующая полной безопасности. Перепрятать Костика? Ничего не даст. Какая разница, где он скрывается, если под пытками можно выдать? Хватит морочить голову с бандюгами и бизнесменами. В конце концов, у нас есть милиция и прокуратура.

Олег потешно хрюкнул, чмокнул губами – спящие мужчины такие трогательные, как дети – и ровно задышал. Ксюша тихо встала, оделась и, стараясь не скрипеть дверью, вышла.

Костик дичал в подземелье день ото дня. С его характером проще бешеного зайца догонять, чем спокойно ждать, набравшись терпения. Дошло до того, что стал книжки читать, которые принес Лева. Текст постигал не абзацами, не строчками, а медленно, слово за словом. Фантастика (Лева был большим ее поклонником) показалась Костику иностранным текстом, написанным русскими буквами. В детективах, перелистнув страницу, он забывал, как звали героев на предыдущей. «Записки охотника» действовали как снотворное. Поэтому Костик упражнялся по книжке «Дыхательная гимнастика йогов» и читал понятные и аппетитные «Кулинарные рецепты».

Вторым, и последним, развлечением было наблюдение беззвучных мониторов наружных камер наблюдения. Картинка большей частью оставалась статичной, менялась не каждый час. Всех событии – промелькнет человек, везут на тачке что-то завернутое в белую материю. Куда-то пропали собаки и Лева. Поля (он уже знал имена Ксюшиных друзей) носится по двору за щенком. Прошлой ночью Ксюша не пришла. Костик запаниковал, но утром увидел ее живой и здоровой. Сторожил, когда она приедет домой, и едва не пропустил – Ксюша пулей промелькнула по двору.

Загремела открываемая дверь, и Костик, как обычно, испытал противоречивые чувства – страх, что его обнаружили, и радость, что пришла Ксюша.

Она выкладывала на стол продукты, а Костик торопливо говорил. После двух суток молчания слова неслись из него, как из прорванной плотины. Белье постирал, как ты учила. Упражнения делал, на мышцы и на дыхание. Почему Леву не видно? Принеси мне журналы и комиксы. Кончится эта тягомотина, тебя на Карибы отвезу, там подводный мир – закачаешься. А если ресторан свой открыть? Есть такие рецепты, слюнки текут! Ты ведь дальше Московской области никуда не выезжала, а я покатался. Один раз в Португалии…

Костик вспоминал прошлое, строил планы на будущее, жаловался на настоящее. Задавал вопросы и, не дожидаясь ответов, говорил, что подарит Ксюше золотые горы и вообще заживут они на полную катушку. Им угрожала реальная опасность, а он мечтал. Необходимо было действовать, а он хвастался былой роскошью.

– Кто такой Полковник? – прервала Ксюша поток его сознания.

– Нормальный мужик, его Наветов привел, профессионал.

– Этот профессионал тебя люто ненавидит.

– За что? – удивился Костик.

Его память была избирательной. Такая мелочь, как соблазненная чужая жена, в ней не закрепилась.

– В прокуратуру пойдем, – сообщила Ксюша. – Все там расскажешь. Если посадят, это даже неплохо – в тюрьме перекантуешься, пока по закону справедливо все не разрешится.

– С ума сошла? – возмутился Костик. – За что меня сажать? И пришьют меня, не успею дверь открыть. А в тюряге – так еще быстрее. Я не позорный, чтобы к ментам за помощью обращаться. Меня потом никто уважать не будет.

– До «потом» еще дожить надо.

Ксюша рассказала про отравленных собак, про беседу с Полковником – тучи сгущаются. Костик лихорадочно ломал пальцы и вспоминал имена дружков, с кем Ксюша может связаться. Она ему прямо не сказала, но больше иметь дело с криминальными личностями не хотела.