Школа Добра

Откровенно говоря, я про Сафскую, пока  в комнату возвращалась, вообще старалась не думать, потому что это в Школе никто не знает о том, что в ее семье произошло, а меня-то папа просветил. Страшно, наверное, когда твоего отца даже не в Острог, а напрямую в королевскую темницу отправляют. И еще страшнее, если представить, что кроме этого отца, каким бы человеком он ни был, у тебя больше никого нет.

– Ты же добрая девочка, Юлчонок, – говорил папа, когда мы с ним прощались. – Хоть, временами, мстительная и злопамятная чересчур. Давай, не в этот раз, ладно? Ей и так тяжело.

Мне после этих слов даже совестно немного стало, потому что папа думал, что я такая мрачная, потому что планирую в отношении Фифы какие-то действия предпринимать, когда я только про Алекса и могла думать. Ну, и еще про то, что у него с Изой Марковой было. И было ли ЭТО!? Потому что прямой вопрос я задать, по понятным причинам, не смогла, а на непрямой Александр ответил:

– Это все ерунда из прошлой жизни.

Из прошлой жизни… для кого прошлая, а для кого самая, что ни на есть настоящая… И главное, не выперли же ее из Школы, жизнь эту прошлую, исправительные работы на кухне назначили до конца учебного года. И все. Все!! Нет, я не кровожадная, но какое-то это неправильное наказание.

Аврорке не пришлось ничего говорить о том, что к нам Фифа переезжает, потому что к моему возвращению Тищенко ее вещи уже транспортировал в нашу комнату. Все-таки ректор – еще тот жук! А если бы я уперлась рогом и не согласилась на такую рокировку?

Но хуже всего было то, что Фифа сидела на маленькой софе, бездумно глядя на кучу вещей, которые Гениальные Ручки прямо посреди нашей комнаты сгрудил. Моргала задумчиво и медленно. Плечи опущены, руки сложены на коленях, а на ногтях лак облупился.  У Фифы!!

Мы с Могилой обменялись испуганными взглядами и только плечами пожали.

– Фифочка… – начала подруга и тут же, споткнувшись на имени, растерялась, – э… Фифичка… ой! Ифигения, – наконец выкрутилась Аврора. – Может, ты хочешь чего-нибудь?

– Водички? – подсказал Григорий, который за время пребывания в гостях у Королевы Алисы основательно набрал в весе, и теперь едва умещался в своем горшке на подоконнике.

– Может, конфетку… – я от себя уже почти оторвала, можно сказать, последнюю радость пожертвовала, а Сафская только головой мотнула равнодушно, улеглась на софу, поджав под себя ноги, и глухим голосом попросила:

– Отстаньте от меня. Все.

И Вепрь гневно дернул носом в нашу сторону, молчаливо требуя, чтобы мы удалились. Вот офигеть! Когда я мечтала о том, что наш мыш будет Сафскую воспитывать, я никак не ожидала, что он нас при этом из дому выгонит.

Спорить с Вепрем – себе дороже. Поэтому мы с Авроркой, не сговариваясь, двинулись в пельменник. Ну, в конце концов, мне же ректор обещал по два золотых за день. Вот прямо сразу и начнем, не дожидаясь понедельника.

***

Обиднее всего было то, что королевский маг был прав. Влез в дела взрослых дядь,  испортил большую игру, напакостил, как ребенок, а теперь еще и обижаться изволит.

– Павлик, ну как же так? – Александр Иннокентьевич сокрушенно качал головой и брови недовольно хмурил. – Я же просил тебя не лезть в это дело.

Эро  морщился и прятал глаза:

– Оно само, честное слово, Сан Инокентич, само в меня влезло.

– Нет, ну, если само – тогда, конечно, другой разговор. Но можно же было и головой подумать. Мне говорили, что ты неплохо ею пользуешься. Обычно. Неужели так сложно было догадаться, что Сафский не действовал в одиночку, что за его спиной стоят другие люди?

Пауль дернул шеей и выпалил в запале:

– Знаем мы этих «других людей»! Понятно же и без дополнительного расследования, что это… – замолчал, когда Волчок-старший бровью пошевелил, а потом продолжил, понизив голос:

– Она.

– Понятно, что она, – не стал спорить Юлкин родитель. – Вот сама пришла к сильному мира сего господину Сафскому и потребовала. Или попросила. Или предложила… Павлуша, ты же сам все понимаешь. Зачем тебе объяснять?

Юный сыщик мучительно покраснел и, как нашкодивший мальчишка, а именно так он себя сейчас и ощущал, руки за спину спрятал. Прав был королевский маг. Не стоило соваться со своими выводами раньше времени. Снова подвел длинный нос и излишнее тщеславие. Дурак! Надо же было предположить, что Волчок может не знать о том, что происходит у него под носом и не замечать, что собственный секретарь ведет двойную игру!

– А как же Юлка, – Пауль решил реабилитироваться в глазах мужчины и выложил последний козырь. – Вот вы ей не объясняете ничего, а она, между прочим…

Александр Иннокентьевич поводил из стороны в сторону указательным пальцем и заверил:

– Юлка уж точно не твоя забота.

– Не моя... – Эро опустил голову. – Я знаю... Я хорошо умею пользоваться вашими подарками...

– Иногда мне кажется, что ты слишком много видишь, – Волчок недовольно поджал губы и голосом, в котором отчетливо послышалось завывание морозного зимнего ветра, добавил:

– Не заставляй меня жалеть о том, что я подарил тебе те очки.

– Надеюсь, не заставлю... – проворчал Пауль. – Только и вы уж, пожалуйста, не разочаруйте.