Школа душегубов

– О! – ты не представляешь заслуг этого прокурора перед нами, – начал разъяснять пунктуальный Люцифер, большой спец. – Законы в любой стране защищают справедливость. На то они и принимаются. Но это всюду, кроме России. Чем деспотичнее власть, тем быстрее она перетягивает чашу весов правосудия на свою сторону. Когда Сталину понадобилось подвести под массовые репрессии и расстрелы юридическую основу, он нашёл для дел таковых Андрея Януарьевича. Вышинский попрал «принцип презумпции невиновности», который гласит, что не обвиняемый доказывает свою невиновность, а карательные органы должны доказать его вину. Это понятно каждому и соблюдается всюду. Не может же содержащийся под стражей человек провести следствие, собрать факты, свидетелей. Это обязаны делать органы, их это хлеб. Повторяю: так поступают во всём мире. Кроме России, где с первых дней прихода к власти большевиков слияние исполнительной и законодательной властей привело к величайшему в истории человечества произволу. Вся законность пала, закон и власть стали одним и тем же. Власть присвоили партийные бюрократы, которые стали властью и законом на долгие-долгие десятилетия. Это похуже, чем времена инквизиции, помнишь, в Италии мы разбирали тысячи две лун назад…

– Помню, – кивнул Вишап.

– Ну так вот в России, в период массовых репрессий о справедливом расследовании по делу обвиняемого не заботились. Вот чем угодил карательным органам господин Вышинский. Всюду закон придерживается истины: признание собственной вины нельзя считать доказательством оной. Может, человек берёт всё на себя, чтобы выгородить настоящего преступника? Или обвиняемый ненормален, нездоров. Да мало ли чего ещё…Потому – признание вины – это вовсе не доказательство. А Вышинский утверждал обратное: признание человеком своей вины превосходит другие доказательства и является решающим в деле. Слышь, вороны вон – и те смеются над таким постулатом, даже птицам понятна абсурдность советских законов, сочиненных этим вот Андреем Януарьевичем. Чего молчишь, генпрокурор?

– Были б мы на Земле, я б вам показал абсурдность! – озлился Вышинский.

– Ты и так там на десятки лет наворочал, миллионы людей по твоим учениям безвинно жизни лишались…Твой метод устраивал только чекистов-коммунистов, которые массовые расстрелы превратили в конвейер смерти. Твой метод развязал большевикам руки: любой ценой вырви у арестованного признание. Одного стращали видом крови и пыток. Из другого выбивали этими изуверскими пытками признание, третьего подкупали обещанием свободы. И в итоге человек «признавался» в содеянном. И шёл по этапу в лагерь. А чаще – на расстрел.

Юридические «труды» нашего претендента – вовсе не ошибки, а целое учение, попытка теоретически обосновать самочинные действия карающих сталинских чекистов. Очень уж угодил своими «трудами» Вышинский вождю народов. Видимость законности соблюдена, карательным органам стало меньше хлопот. Дела у них пошли в гору, машина террора заработала на полную мощность. Одним из главных положений генпрокурора было: истину установить в суде невозможно, преступление не восстановишь, не повторишь во всех деталях, суд использует только те материалы, которые даёт ему «дело». А там роспись обвиняемого в признании своей «вины». Всё, стряпай решение! А законом от 14 сентября 1937 года вообще упрощалось судебное разбирательство и отменена защита по делам лиц, обвиняемых во вредительстве. Стало у них действовать особое совещание, выносившее решение быстро и однозначно. Наркомат внутренних дел стал сам принимать решения о сроках наказания без каких-либо судебных разбирательств, без адвоката, даже без самих обвиняемых. Стали судить списками, точнее уж и не судили, а выносили решения так называемые «тройки» – прокурор, чекист и секретарь обкома партии. Правосудие в СССР фактически было упразднено уже в тридцатые годы, олицетворением высшего закона стал Сталин и его репрессивный аппарат. Попрание элементарных человеческих норм стало для чекистов-палачей лестницей служебного роста, средством их обогащения. Только с января 1935 года по 22 июня 1941 года в России было арестовано 19 миллионов 840 тысяч «врагов народа», из них 8 миллионов сразу расстреляно, остальные погибли на этапах и сгнили в лагерях. Этот большевистский конвейер смерти пресекла война, которую развязал Гитлер. Но и во время войны чекисты продолжали выслуживаться и находили «врагов народа» как в тылу, так и на фронте. И не забывайте, арестовывали и гробили лучших людей.

– Так получается, – подал голос Араска, – что партия все годы вела войну со своим народом ещё до вторжения гитлеровских войск?

– Большевики обеспечивали борьбу ленинской партии с любой другой идеологией единственным методом – методом физического уничтожения своего народа. А подкладку для приговоров состряпал вот этот Андрей Януарьевич, чьи труды десятилетиями изучали в вузах будущие юристы: следователи, судьи, адвокаты, прокуроры… И потом успешно претворяли теорию на практике в течение десятилетий. Вот вам и генпрокурор!