Школа двойников (1 и 2 части)

- Еще бы! КПРФ очень рассчитывала на голоса в тех краях, - поддакнул знаменитости Петя Рюмин. В том, что Валерий Леонтьевич был знаменитостью, Лизавета уже не сомневалась. И, как выяснилось чуть позже, она не ошиблась.

- Ничего подобного, Петечка, - резко остановил его Валерий Леонтьевич, - в национальных округах им ловить нечего, там привыкли голосовать за тех, кто у власти. Коммунисты это прекрасно знают, и тебе такого рода познания не повредили бы!

- Вот-вот, а то совсем молодежь страх потеряла. - В сугубо профессиональный разговор неожиданно вмешался толстяк в бежевом костюме, мирно попивавший водочку за соседним столиком.

Буфетный зал был забит, а толстяк почему-то прозябал в одиночестве вот уже минут десять - с той поры, как его покинули сотрапезники: две шумные дамочки, одна худая и длинная, другая низенькая и полноватая, и мужчина с никакой внешностью. Лизавета их заметила по чистой случайности - пока Петя Рюмин втирался в очередь, она приотстала и остановилась как раз возле этого столика. Бежевый костюм она запомнила. Это он полчаса назад толкался у полиэкрана, а потом доказывал что-то охране.

- Страх потеряла! - повторил толстяк. - А все почему? Потому как святого не осталось ни в душах, ни в сердцах. Почему святого нет? - Толстяк очень органично проповедовал при помощи риторических вопросов. - Потому что сыновья топтали веру и идеалы отцов, и так из поколения в поколение! Почему же они крушили идеалы?

- О каких идеалах вы говорите? - истерично спросила Нинель Семеновна.

- Какая разница о каких, - мужчина помахал рукой со стаканом перед ее носом, - правые, левые... Это ж все равно идеалы! И если их топтать, то душа задубеет. Вот она и задубела. Теперь у нас как? - Он опять стал трясти рукой. Водку, однако, не расплескал. - Теперь все средства хороши! Все!

Валерий Леонтьевич пожал плечами и попробовал урезонить человека с водкой:

- Ну уж и все. Вы преувеличиваете!

- Я?! - возмутился тот. - Да я только что, вот этим говорил... Если любые средства хороши, то я в такие игры не играю, мне не все равно, как и что делать, я не иезуит!

- Вся ясно, папаша! - Петя Рюмин первым устал от проповеди.

- Папаша! Молоко на губах... - Толстяк потянулся было к юнцу, посмевшему нахамить убеленному сединами мудрецу, и вдруг, как-то нехорошо захрипев, уронил пластиковый стаканчик. Здесь все пили из одноразовых пластиковых стаканчиков - местные буфетчики не видели ничего предосудительного в том, чтобы разливать в них и российскую пшеничную, и шведскую смородиновую. Но толстяк уже не обращал внимания на пролившуюся водку, он посинел, в уголках рта появилась розоватая пена. Ноги его не слушались. Он попробовал зацепиться за край стола, вернее, за долгополую скатерть алого искусственного шелка, но ткань не выдержала немалого веса мужчины в бежевом, и он упал на спину. Сверху его накрыл алый шелк.

Первыми оправились от шока и бросились к мужчине Глеб и Лизавета. Валерий Леонтьевич практично побежал за доктором. Нинель Семеновна нервически кричала или, скорее, визжала. Побледневший Петя Рюмин озирался и явно старался запомнить - что, где, когда.

Лизавета стояла ближе к проповеднику, поэтому она первая наклонилась над ним и схватила за руку, пытаясь нащупать пульс. Она никогда не попадала в подобные ситуации и действовала интуитивно - точнее, так, как действовали героини американских боевиков: только на съемочных площадках Голливуда толстые солидные гости парламентских центров теряют сознание, ввязавшись в диспут с прогрессивными журналистами.

- Что, что с вами? - Вопрос она задала почти машинально, уже не ожидая ответа.

Мужчина повернул к Лизавете голову, веки его дрогнули.

- Значит, они все-таки откроют школу двойников!

- Что? - ошалело переспросила Лизавета.

Ответом было молчание. Молчание, в котором присутствовала какая-то страшная тайна. Тайна, несущая смерть. Ведь человек в бежевом костюме умер или вот-вот умрет. Но Лизавете отчего-то померещилась цепочка, в которой это была не первая и не последняя смерть. Может, потому, что слишком алым был шелк скатерти, так быстро превратившейся в саван.

НА ПРИВИВКУ ПЕРВЫЙ КЛАСС

Через несколько минут появились лекари, причем не в белых халатах, а в голубых "пижамах". Они уложили рухнувшего на носилки и немедленно скрылись в неизвестном направлении.

"Что с ним? Куда его унесли?" - растерянно хлопала ресницами Лизавета. Рядом крутился не менее растерянный Глеб. Их успокоил пришедший вместе с врачами Валерий Леонтьевич:

- Это местные врачи. Здесь на втором этаже медпункт. Выборы дело нервное, непредсказуемое, люди в Думу лезут с ослабленным здоровьем. Вот для них и держат бригаду кардиологов.

- Но этот человек, кажется, умер... - заикаясь, пролепетала Лизавета. Она искренне не понимала, почему доктора столь быстро и безмолвно утащили мужчину в бежевом костюме. В таком темпе действуют рабочие сцены, когда надо за минуту сменить декорации за кулисами. Буфетчики тоже сработали оперативно. Рассыпавшиеся стаканы убрали, скатерть опять постелили на стол. Никаких следов.