Школа двойников (1 и 2 части)

Лизавета до сих пор помнила слова одного из служащих судебно-медицинского экспертного бюро. Это было ее первое интервью в морге. По просьбе ГУВД они снимали сюжет-опознание. Мол, не видел ли кто этого человека, подозреваемого в совершении ряда особо тяжелых... если вы знаете, где он находится, просьба позвонить... Искали серийного убийцу. А потому Лизавета, отправленная на съемки, решила снять еще и комментарий специалиста. Об убийствах, о жестокости. Седой, краснолицый дядечка с невеселыми глазами циника вздохнул и так ответил на ее вопрос о росте числа убийств, совершенных с особой жестокостью: "Ладно, от маньяка не может уберечься ни одно общество. Пугает маниакальное общество. Я здесь уже сорок лет работаю. Двадцать, десять, да что там, пять лет назад расчлененка убийство с последующим расчленением трупа - было чрезвычайным происшествием. Поднимали на ноги всех и вся. Теперь это - рутина. Алкоголик убил сожительницу, взял топор и... Внучек решил ускорить смерть бабушки, в квартире которой прописан, пригласил друга, утопили старушку в ванне, потом решили замести следы, нашли нож... Обыватели действуют как маньяки, и нет этому конца и края... и главное, даже объяснить не могут потом зачем, почему... - Он начал рассказывать в деталях, какие трупы и какие части трупов к ним привозят. - Каждый день, каждый день - по тридцать-сорок клиентов..."

Лизавету покоробил загробный сленг, но главное было не в этом. Она почувствовала, что именно здесь и таится пропасть, за которой человеческое небытие. Пропасть, которая может поглотить все - и представления о ценности каждой человеческой жизни, и "не убий", и "возлюби врага", и "человек - это звучит гордо". Ей стало жутко. С той поры она старалась спихнуть сюжеты с Екатерининского на кого-нибудь из коллег.

Еще только один раз она пережила нечто подобное - ужас, застилающий все вокруг, ужас, наступающий на горло чувствам и мыслям. Очаровательная, трезвомыслящая женщина, кандидат медицинских наук, нейрохирург, на полном серьезе рассказала, что среди нас - здесь, сейчас - живут приматы, не принадлежащие к роду хомо сапиенс. Лизавета, ожидавшая изящного парадокса, с улыбкой поинтересовалась:

"И много этих чудовищ в наших рядах?"

"Больше, чем вы думаете". - Женщина-врач покрутила в пальчиках сигарету.

"И как их распознать?" - все еще играла Лизавета.

"Никак, только вскрытие покажет. Я уже на трех натолкнулась. Внешне самые обычные ребята..."

"И?.." - Только тут Лизавета почувствовала, что запахло паленым мясом, как в аду.

"Есть несколько признаков, по которым мы отличаем человека-разумного от прочих приматов, не только от горилл и шимпанзе, но и от прямоходящих ископаемых питеков. Один из них - расстояние от ствола головного мозга до плаща мозга. У человека это всего несколько миллиметров, у человекообразных обезьян - больше. За последние несколько лет мне привозили на вскрытие парней, у которых это расстояние - вот, с указательный палец!"

В комнате повисло молчание.

"И что?" - наконец сумела выдавить Лизавета.

"Ничего. Я знаю, что я о них ничего не знаю. Только то, что они от нас, всех остальных, отличаются, и отличаются сильно. Я не знаю, какой у них болевой порог. Я не знаю, что такое для них положительные эмоции и как вообще работает их мозг. Какие у них рефлексы. Я не знаю, насколько они социальны или асоциальны и могут ли приспособиться к жизни в обществе себе... - Врач усмехнулась. - Чуть не сказала "себе подобных". Себе неподобных. А может быть, они антисоциальны и разрушают социум, в котором обитают? Я не знаю, жестоки они или добры. Но то, что они совсем не такие, как мы, - это точно".

Лизавета тогда ушла от нее, глотая горечь бессильного ужаса. Слова ученой нейрохирургини действовали, как нервно-паралитический газ. Наверное, так же некогда воспринимали пророчества Иоанна Богослова: "Из уст же Его исходит острый меч, чтоб им поражать народы. Он пасет их жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя".

Немая жуть. Навязчивый кошмар.

Потом она рассказала об этих наблюдениях врача Маневичу. Азартный репортер поначалу загорелся - сюжет! сюжет! - а потом сник: они же не в романе братьев Стругацких, чтобы сражаться с нелюдями!

Так что встреч с патологоанатомами Лизавета боялась и бессознательно их избегала - в отличие от многих коллег, которые в погоне за "горяченьким" или "остреньким" частенько наведывались в бюро.