Школа двойников

– Пока. – Лизавета чмокнула его в щеку и побежала наверх, весело постукивая каблучками. Она была очень довольна собой. И немного стыдилась своего легкомыслия – ведь радовалась она тому, что вот уже не одну неделю успешно водит за нос любимого человека, запретившего ей вмешиваться в политические скандалы и вести какие бы то ни было расследования. А она только этим и занимается.

Лизавета остановилась возле своей двери и принялась искать ключи. Первое, что она нашла, были Саввины кассеты. Она про них забыла и обнаружила только сейчас, когда стала рыться в сумочке в поисках ключей. Вот они, две серые голубушки. С Саввиной наклейкой. Мрачный Савва сделал своим символом вариацию на тему Веселого Роджера – черный флажок со скрещенными костями и улыбающимся черепом. Очень веселая эмблемка!

Девушка извлекла связку ключей, протянула руку к замочной скважине и вздрогнула. Замок висел на двух шурупах и честном слове. Дверь – приоткрыта.

Она постояла секунду и бросилась к лестничному окну. Распахнула форточку. Во дворе, типичном петербургском колодце, ни души.

– Саша! Саша! Ты где?

Хорошо, что Байков не успел уйти далеко. Или это она так громко крикнула?

– Что стряслось? – Саша не сразу нашел глазами Лизавету, замершую у окошка второго этажа.

Она молчала.

– Погоди, я сейчас… – Он за десять секунд взбежал по лестнице. Лизавета по-прежнему стояла, припав к подоконнику. – Ты можешь объяснить, что в конце концов стряслось? А?

Только тут он заметил аккуратно отковырнутый замок и зловещую щель.

– Ты не заходила? Молодец! Может, они еще там… Надо позвонить в милицию… Стой здесь.

Саша осторожно дотронулся до ручки двери. Потянул на себя. Дверь тихонько скрипнула. Лизавета судорожно схватила его за руку.

– Постой! Мне страшно! Ты говоришь, они еще там?

– Вообще вряд ли, это я так, предположил. Но если они там, то уже в обмороке – ты так закричала, что динозавр оглох бы. Стой здесь! – Он шагнул вперед.

– Нет, я боюсь. – Лизавета вцепилась в Cашину руку.

Страхи оказались напрасными. В квартире никого не было. Воры успели уйти до их появления. Зато следы пребывания визитеров испугали бы и закаленных невзгодами героев Ладлэма. Что уж говорить о Лизавете! Она со стоном опустилась на пол.

Сильный смерч, срывающий крыши с домов и уносящий автомобили и трактора, называется торнадо. Мощный смерч, сильный. Кто-то с энергией торнадо похозяйничал в квартире, где мирно жили Лизавета с бабушкой. Нетронутой оказалась только тяжелая мебель – шкафы и серванты. Все остальное – книги, бумаги, одежда, белье – валялось на полу. В полном беспорядке. Не осталось ни одного квадратного сантиметра голого пола – трудно представить, что все эти вещи помещались в небольших в общем-то шкафах и стояли на немногочисленных полках. В фильмах последствия таких погромов смотрятся даже живописно – видна работа художников и декораторов. Здесь же о внешней стороне дела никто не заботился. Люди явно что-то искали, а для быстроты швыряли ненужное на пол.

– Дела… – легонько свистнул Саша Байков. – Никогда ничего подобного не видел. Надо позвонить в милицию.

Он пошел к телефону и набрал заветные «02».

– Здравствуйте, я хочу сделать заявление насчет квартирной кражи. Моя фамилия? Или хозяйки? Елизавета Зорина… Да… Да, вы правильно догадались, журналист… – Он продиктовал адрес, повесил трубку и подошел к Лизавете. – Они передают звонок в отделение. Сейчас кто-нибудь приедет. Посмотри, что пропало.

Лизавета вскочила, будто ошпаренная.

– Масон! Где Масон?

Масоном или Масонкой – в честь декабристов, как любил шутить Саша, – звали Лизаветиного с бабушкой любимца – сибирского кота неописуемой красоты. По крайней мере, Лизавета сумела убедить всех, кто бывал у них в доме, что Масон – существо невероятно красивое.

Лизавета встала и начала оглядываться:

– Где же он? Масон… Масси…

Саша с тревогой вглядывался в закаменевшее лицо девушки. Он помнил, какой она была, когда бойцы таинственной «Белой стрелы» вызволили ее из лап банды «искровцев». Даже тогда, с разбитой губой и опухшими глазами, в порванном свитере и чумазая, она не казалась такой несчастной, как сейчас, когда звала этого несчастного кота.

– Масси, Масси…

– Погоди, может, он просто убежал? Дверь-то открыта…

– Он всегда боялся уходить, он же совсем домашний… Они его, они его…

Придумать, что сделали с котом взломщики, Лизавета не успела. Масон – пушистый и пыльный – с тихим «мяу» выполз из-под шкафа в прихожей и подбежал к Лизавете. Она взяла его на руки.

– Испугался, маленький, ну ничего… ничего… Молодец, молодец, всех перехитрил!

– По-моему, он попросту струсил. – Саша Байков, как большинство мужчин, был склонен недооценивать котов вообще и их умственные способности, в частности.

– Ну, конечно! – возмутилась Лизавета. – Малыш, котенок, в двадцать раз меньше тебя, струсил. А ты на его месте явил бы миру чудеса героизма? Тогда он умный, а ты не очень.

Спорить, кто умнее – он или Масонка, – Саша не стал, чем доказал собственную мудрость.