Школа гейш

Мия смотрела на нее снизу вверх и не верила. Одно дело — мелкие подлянки и гадости. Но если сейчас Кумико отрежет ей волосы, это не удастся скрыть. И молчать о том, кто виноват, Мия не будет.

— Кумико-сэмпай, не надо! — пискнула Ичиго.

Дочь самурая поднесла ножницы к затылку Мии.

— Не надо! — Тяжесть, давившая на руки, исчезла — это Оки вскочила с ее спины. Мия завозилась, пытаясь скинуть и Ичиго. Ударилась локтем об ножку столика и зашипела от боли. По спине разлилось что-то теплое.

— Ой, — громко сказала Ичиго. Кумико с ножницами отступила, а Мия поняла, что ее никто больше не удерживает. Она села и почувствовала, как по спине что-то потекло. Протянув руку, пощупала это «что-то». Слишком жидкое. Не кровь.

Пальцы были вымазаны в туши. Пустая баночка валялась под столиком — почти все содержимое вылилось Мие за шиворот, когда во время борьбы она задела столик. Тушь медленно стекала по спине, впитывалась в одежду, и Мия с тоской подумала, что вряд ли удастся отстирать нижнюю рубаху. Да и кимоно, скорее всего, испорчено.

— Убирайся! — взвизгнула Кумико. Красные пятна на коже дочери самурая не спешили гаснуть. — Еще раз увижу здесь тебя, ведьма, и можешь распрощаться с волосами.

Мия рада была послушаться.

Самханец сидел у костра в новом кимоно — не иначе как оборотень выполнил давешнее обещание. Самого Дайхиро нигде не было видно, а перед Джином лежала охапка сухого тростника. Мелькали сильные пальцы, переплетая волокна.

Мия даже остановилась от удивления. В рассказах самханца не раз между делом проскальзывало, что он родом из знатной семьи, да и колдовские глаза не давали возможности усомниться — маги такой силы рождались только в наиболее древних и родовитых кланах.

И вот самурай, равный по знатности даймё, плетет циновку, как простой крестьянин? Диво дивное! Расскажешь кому — лгуньей назовут.

Джин доплел ряд до конца и поднял голову, приветствуя ее улыбкой. И нахмурился, стоило ему увидеть лицо Мии.

— Кто тебя ударил? — сквозь зубы спросил самханец.

— Сиди, — попросила Мия. Но он поднялся, опираясь на посох, доковылял до нее, коснулся разбитой губы.

— Кто? — повторил он таким тоном, что Мие стало страшно за Кумико.

Она рассказала, и самханец помрачнел:

— С женщинами не воюю.

— И не надо. — Неужели он и вправду собирался идти и мстить кому-то за разбитую губу Мии? Смешно! Его же везде ищут.

— Могу научить давать сдачи. Но лучшая война — та, которая не началась. Помирись с ней. Вам еще жить рядом.

Мия фыркнула. Помириться с Кумико? Видел бы он ее!

Но спорить не стала. Вместо этого спросила:

— А это долго? Учиться?

— Смотря чему. Чтобы стать из послушника монахом Шонг Сана, нужно десять лет ежедневных тренировок. Но это только начало пути.

Она улыбнулась:

— У нас нет столько времени.

— Жаль. — Джин притворно вздохнул. — Придется обучить тебя нескольким простым приемам. Против воина не поможет, но с девчонками справишься. Думаю, недели хватит.

— Так быстро? — недоверчиво спросила Мия.

— Тут нет ничего сложного. Вот смотри. Например, тебя схватили и зафиксировали руки. — Он обнял ее и свел запястья за спиной, заставляя чуть выгнуться ему навстречу.

Мия задергалась и поняла, что не в силах избавиться от захвата, хоть самханец и не стискивал пальцев, чтобы не оставить синяков на нежной коже.

Джин улыбнулся, склонился над ее запрокинутым лицом и голосом искусителя предложил:

— Не надо вырываться. Лучше дай мне пинка.

— Не хочу. Ты же упадешь.

Он засмеялся, как будто она сказала что-то очень смешное.

— Хорошо. Тогда откинь голову назад, а потом ударь. Цель в лицо, бей лбом или верхней частью черепа.

Он высвободил одну руку, продолжая удерживать второй рукой тонкие запястья Мии, и нежно провел пальцем, очерчивая ее лоб.

— Но это больно…

— Противнику будет гораздо больнее. Если повезет, сломаешь ему нос.

Мия помотала головой:

— Не надо! Я не хочу делать те… кому-то больно.

— Ну, как хочешь. — Он со вздохом выпустил ее.

Она стояла все так же, запрокинув голову, смотрела на него снизу вверх. Джин улыбался одними глазами. Глаза у него изумрудно-зеленые, и в них пляшут золотые искорки, как солнце в летней листве. От того, как мужчина смотрел на Мию, сердце то замирало, то начинало колотиться с утроенной силой.

Ей вдруг стало стыдно, что она разглядывает его так откровенно. Она отвернулась и попросила:

— Посмотри, я сильно испачкалась?

Пальцы мягко прошлись по коже. Стало щекотно и безумно приятно. Еле ощутимый ветерок погладил шею.

— Так не видно, — хрипло сказал Джин. — Нужно снимать кимоно.

Мия бросила на него испуганный взгляд через плечо. Но самханец не собирался распускать руки. Кажется, он имел в виду только то, что сказал.

— Тушь с кожи смывается мылом и горячей водой. Если поскрести как следует. Отстирать одежду труднее, но можно попробовать. Мыло у меня есть, Дайхиро принес еще вчера. А вот для горячей воды придется собрать побольше дров.

— Не надо.

— Так и будешь ходить с черной спиной?

— Не надо дров. Тут выше в горах есть горячие источники.

Он присвистнул:

— И ты молчала? Пойдем туда сейчас же!

— У тебя же нога сломана.