Школа гейш

Он потянул ее, заставляя лечь рядом с собой на циновку, и обнял. От костра и горячего тела рядом стало даже жарко. Мия лежала, устроив голову на плече Джина, и думала, что не сможет заснуть даже на минуту. Его объятия, горячая кожа под щекой, возбуждающий мужской запах — все лишало сна.

Она промучилась почти двадцать минут, изнывая от его близости и желания прикоснуться к нему. Тяжелое дыхание над ухом подсказывало, что Джин тоже бодрствует.

— Джи-и-ин, — позвала она, не выдержав этого полного вожделения молчания. — Ты не спишь?

Дыхание над ухом прервалось, руки сжали ее чуть крепче.

— Не сплю.

— Расскажи о своей семье. Какое твое родовое имя?

В этот раз пауза перед его ответом была длиннее.

— Не стоит, — очень мягко ответил Джин. — Скоро ты узнаешь все сама.

Не доверяет. До сих пор не доверяет, хоть и требует от Мии полного доверия и покорности.

Обида прогнала возбуждение. Может, лучше вернуться в школу? Сейчас, пока еще не слишком поздно?

— Никуда ты не пойдешь, потому что это опасно и глупо, — не терпящим возражений тоном отозвался мужчина, когда она сказала ему об этом. — Спи.

Она надулась, отвернулась и уставилась на костер. Угли в темноте светились малиновым. И даже если закрыть глаза, какое-то время горели под веками.

А волосы пропахнут костром. Надо бы помыть…

Ее разбудило карканье ворона. Птица сидела на крыше храма, просунув голову в дыру, разглядывала лежащих внизу людей и хрипло каркала, будто ругалась.

Мия вздрогнула и попробовала выбраться из кольца сильных рук, но Джин только крепче сжал объятия.

— Джи-и-ин, — позвала она тихо.

Мужчина проснулся мгновенно, словно и не спал.

— Что-то случилось?

— Дайхиро. Он так и не вернулся.

— Могу его понять. Куда-то топать в такую рань, через туман…

— Он бы пришел!

— Может, проспал? В любом случае тебе надо возвращаться.

Отстиранное от крови кимоно так и не высохло за ночь. Мия, поеживаясь, натянула влажную и холодную ткань и вдруг обратила внимание, что Джин больше не опирается на посох.

— Твоя нога зажила?

Он кивнул:

— Знаешь, такое чувство, что да. Всего за две недели. — На лице самханца было написано искреннее удивление.

Две недели… Неужели она знает Джина только две недели? А кажется, что уже целую жизнь. И хочется знать о нем больше, еще больше. О его семье и детстве. Какую еду он любит? Чем ему нравится заниматься в свободное время? Почему у него вытатуирован тигр? Вчера Мия гладила и изучала пальцами его кожу, и ей казалось, что нарисованный хищник сам подставляет спину под ласки и довольно щурит оставшийся глаз.

Воспоминание о словах «скоро сама узнаешь» неприятно кольнуло. Не доверяет, а сам ждет, что Мия оставит все и уедет с ним.

Кем она будет там для него? Она так и не спросила…

Наложницей? Или игрушкой на пару дней?

Всю дорогу до школы она искала в себе смелость, чтобы задать самханцу этот вопрос. Почему-то вчера в его объятиях на источнике все было так просто, а теперь снова стало так сложно.

Впереди показалась знакомая бамбуковая изгородь. Мия обернулась к Джину. Сейчас она у него спросит…

— Иди. — Он кивнул на школу. — Надо.

За стенами прозвенел гонг, призывающий к завтраку.

— Я буду здесь вечером, — сказал он ей в спину. — Не хочу, чтобы ты ходила по горам одна.

— Я не приду, — буркнула Мия.

Джин усмехнулся:

— Ну, значит, я пару часов посижу под стенами. Надеюсь, обойдется без дождя.

В этот раз она рисковала сильнее обычного. Хоть большинство учениц и наставниц были в столовой, кто-нибудь вполне мог заметить Мию, перелезающую через забор.

Она добрела к домику и, изумленно моргая, остановилась у своего футона.

На нем кто-то лежал, укрывшись одеялом с головой.

— Эй, — нерешительно позвала Мия и попробовала потрясти незнакомца за плечо.

Рука наткнулась на скрученные тряпки. В постели Мии лежала «кукла», сделанная из кимоно, хакама и полотенец.

— Вот ты где! — Голос Кумико за спиной заставил Мию подпрыгнуть.

Дочь самурая воровато оглянулась, прикрыла дверь и набросилась на Мию:

— Хоть предупреждай, если уходишь на всю ночь! Хорошо я догадалась, что тебя не будет.

Глаза Мии округлились.

— Это ты сделала? — Она кивнула на сложенную в постели «куклу».

— Ну а кто же еще, — покровительственно фыркнула Кумико. — Думаешь, я не заметила твоих отлучек? Каждый вечер ведь убегаешь.

— И ты никому не сказала?

Майко оскорбленно надулась.

— За кого ты меня принимаешь? — Она хихикнула. — Надеюсь, он достаточно хорош и стоит того, чтобы так рисковать.

Против воли Мия вспомнила Джина и почувствовала, как по лицу плывет идиотская мечтательная улыбка.

— Он лучше всех, — тихо сказала она. — Спасибо, Кумико.

Новые отношения с Кумико и другими девочками немного пугали Мию. Она, привыкшая к роли одиночки и изгоя, разом стала самой популярной майко в школе. С ней хотели дружить, искали ее внимания, одобрения. Мия старалась быть приветливой со всеми, но что-то внутри нее препятствовало сближению, словно она опасалась удара.

Все любят тех, кто в фаворе и успешен. А Мия, ловя улыбки майко, сразу вспоминала, как легко и безжалостно все они в один момент отреклись от Кумико.