Школа гейш

Прошло полтора месяца с тех пор, как Мия осталась одна. Дни до мидзуагэ вспоминались, как в мутном сером тумане. Мия вставала по утрам, завтракала, шла на занятия. Общалась с другими майко и наставницами, даже улыбалась, стараясь ничем не выдать снедавшей душу тоски.

Память жестока и коварна. Стоит расслабиться, успокоиться, поверить, что все прошло и забыто, как она норовит напомнить. Проснется от неловко оброненной фразы или неосторожной мысли. Накатит внезапно, захлестнет с головой, затянет в пучину и схлынет, оставив снова задыхаться от боли.

…теплая вода, сияние искроцветов, нежные прикосновения сильных рук, татуировка в виде тигра под ее пальцами…

Она еще не раз приходила в заброшенный храм. Лгала себе, что в поисках Дайхиро, и знала, что лжет. Но знакомые с детства стены встретили ее угрюмым молчанием. Мужчина, которого Мия полюбила и который предал ее, ушел.

Кроме Джина Мия тосковала по тануки. Дайхиро тоже оставил ее. Исчез неожиданно, не предупредив. Беспокойство за друга смешивалось с отчаянием от невозможности хоть с кем-то поделиться своей печалью.

А потом пришел март. На ветвях сакуры набухли тугие розовые бутоны, и Мия вместе с прочими майко отправилась в столицу, навстречу своей судьбе.

Быть может, это и к лучшему.

— Хороша! Я сразу поняла, что из тебя выйдет толк, деточка.

В зеркале рядом с Мией появилась ухоженная женщина средних лет. Госпожа Хасу Ери, глава гильдии гейш, владелица школы «Медовый лотос» и одноименного чайного домика в столичном квартале «ив и цветов». Хозяйка Мии — именно ей восемь лет назад староста деревни продал приблудную сироту.

— На вот, выпей.

Мия послушно глотнула горькую, пахнущую женьшенем и корицей жидкость из поднесенной чаши и подняла глаза на хозяйку.

— Что это?

— Смесь трав. Усиливает влечение, а то ты слишком нервничаешь. Чем сильнее желание, тем меньше боль от первого раза. — Госпожа Хасу разгладила несуществующую складку на подоле кимоно майко и улыбнулась. Она была довольна. — Пойдем, деточка. Гости вот-вот начнут прибывать.

От запаха благовоний голова шла кругом. Мелькание огней. Смех. Цитры — их голос нервный, чуть дребезжащий, врывался в уши.

Нижний зал чайного домика был полон мужчин. Самураи, и не из последних родов — дом «Медовый лотос» считался одним из самых дорогих и престижных на Благословенных островах. Его клиентами были только аристократы. Поговаривали, что даже сам сёгун порой заглядывал к госпоже Хасу, чтобы отдохнуть душой и телом.

Мия снова прижалась губами к дереву флейты. Сякухати в руках печально запела, вплетая свой голос в общее звучание инструментов. От оценивающих взглядов мужчин хотелось закрыться.

Чайный домик прислал приглашения на аукцион всем своим постоянным клиентам, и большинство из них поспешили откликнуться.

В отличие от других подобных заведений, где принято было приобщать девушек к общению с мужчинами с двенадцати, а то и с десяти лет, чайный домик госпожи Хасу — единственный из всего ханамати — держал будущих гейш далеко от столицы с ее соблазнами. Школа находилась на малолюдном южном острове Рю-Госо, в горах, почти в часе ходьбы от ближайшей деревни. Эта позволяло сохранить в девушках особую невинность восприятия, которая очень ценилась знатоками.

Пальцы бездумно гладили покрытое лаком дерево, а глаза перебегали с одного лица на другое. Кто из этих мужчин купит сегодня Мию? Кто станет у нее первым?

Лица, так много лиц… Толстые и худые. С обвисшими щеками, жесткими усами, в морщинах. Так мало молодых мужчин — большинству давно за сорок. Многие с брюшком, залысинами. Мия поймала взгляд толстяка, который сидел, скрестив кривые волосатые ноги. Глаза самурая довольно полыхнули оранжевым, он облизал жирные — в масле после закусок — губы и подмигнул ей.

О пресветлая Аматэрасу, неужели это будет он?! Почему-то, когда майко обсуждали мидзуагэ меж собой, их воображение рисовало сплошь молодых красавцев, которые будут жарко торговаться за благосклонность будущей гейши. И, несмотря на уроки «искусства тайных покоев», которые давались в школе, сама ночь, которая последует за аукционом, представлялась им в каком-то радужном тумане.

Она снова вспомнила Джина. Против воли, пусть тысячу раз велела себе этого не делать. Изумрудную зелень глаз, жесткие волосы под пальцами, литые мышцы, сводящие с ума ласковые губы и то особое ощущение спокойной силы, которое исходило от него.

И сразу же непрошеным гостем перед глазами встало видение: обнаженное тело на татами. И другое, женское на нем. Искаженное страстью лицо незнакомки, разметавшиеся по спине, прилипшие к коже рыжие пряди…

Изменник. Предатель!

Нет, Мия не будет думать о нем сегодня. Сегодня — праздник, ее вступление во взрослую жизнь. В такой день обязательно должно случиться что-то хорошее. Госпожа Хасу сказала, что за Мию много заплатят, наверняка толстяку она будет не по карману. Ее купит красивый и сильный мужчина, может, сам сёгун.