Школа гейш

— Будешь упираться, куплю тебя этой ночью, заставлю голой ползать на четвереньках и лаять. Ну! Руку!

Девушка неохотно повиновалась.

— Ай!

— Чего пищишь? — с угрозой в голосе спросил Куросу и прижал окровавленный пальчик к гладкой каменной поверхности. Девушка трепыхнулась, и он сжал руку, оставляя синяки на нежной коже.

На мгновение амулет стал почти нестерпимо горячим — виим признал владельца.

— Тише, тише… — Куросу сгреб девушку в охапку и успокаивающе погладил по голове. — Всего-то капля крови. Видишь, уже все зажило.

Магия амулета и впрямь исцелила царапину, которую Куросу нанес минутой раньше.

Мия замерла от ужаса в его руках, как крольчонок перед удавом. Кажется, запугивая девушку, он немного перестарался.

— Возьми. — Он вложил камушек ей в руку и заставил сжать пальцы. — Теперь он твой. Узнаю, что выкинула его или потеряла — убью. Надень.

Чтобы позволить ей это сделать, пришлось ослабить хватку, и девушка тут же рванула в сторону. Куросу мог бы схватить ее, но не стал удерживать.

— Надень! — повторил он негромко, но с такой явной угрозой, что Мия остановилась и оглянулась.

— Что это? — Губы девушки дрожали, и опытный лазутчик, которому не раз случалось пытать и убивать, снова почувствовал себя последней сволочью.

— Это подарок, — мягко сказал он. — Защитный амулет. Надень его. Я хочу, чтобы ты носила его всегда. Если наденешь, я не подойду к тебе больше.

На лице девушки появилось обреченное — «сумасшедший», что вполне устраивало Куросу. С сумасшедшими не спорят. Под его требовательным взглядом Мия надела бронзовую цепочку с висящим на ней неприметным серым камушком. От внимания мужчины не укрылось, как она почти бездумно погладила отполированную до блеска поверхность, и он не сдержал улыбки. Магия амулета начала действовать.

На этом Куросу не успокоился и потребовал, чтобы она спрятала подарок под одежду. Ни к чему привлекать внимание других гейш.

— Это все, господин? — с опаской спросила Мия. — Можно, я пойду?

— Погоди. Вот, держи.

Девушка непонимающе уставилась на золотой рё в его руках.

— Да возьми ты его! — Он почти насильно вручил ей монету. — Прощай, Мия. Надеюсь, я никогда тебя больше не увижу.

Куросу Ёшимитсу шагнул за порог чайного домика, полной грудью вдохнул аромат цветущей вишни и поздравил себя с удачным окончанием скользкого дела.

Такая хорошая, чистая девочка, хоть и гейша… Неудивительно, что принц Аль Самхан потерял от нее голову.

Очень неприятно было бы ее убивать. И не только потому, что это неминуемо навлекло бы на голову Куросу месть Джина. В конце концов, у лазутчиков тоже есть совесть.

Последние месяцы, с тех пор, как старший принц пропал неведомо куда, а служба безопасности Оясимы накрыла резидентуру Самхана, Куросу и без того жил с ощущением неизбежного, но скорого конца.

Операцию оясимцы провели безукоризненно. В одну ночь повязали почти два десятка агентов и их многочисленных помощников из местного населения. Еще нескольких шпионов, бродивших по стране под личинами сказителей или монахов, взяли чуть позже в явочном трактире.

Суд сёгуна был скор. Всего пару недель спустя виселицы Тейдо украсили трупы шпионов и предателей.

А вот Куросу отчего-то пропустили.

Каждое утро он ждал, что в окно влетит бумажный журавлик, предписывающий агенту Ёшимитсу явиться на встречу в один из неприметных трактиров или дешевых публичных домов. А там его оглушат, наденут блокаторы, и человек с неприметным лицом, вооружившись раскаленными иглами и щипцами, начнет играть для Куросу симфонию страха и боли.

До того как судьба сделала его агентом разведки, Куросу всерьез подумывал о должности судьи. Он даже успел сдать экзамен на должность судейского чиновника пятого ранга, и не все, прочитанное в «Уложении о пытках», успело стереться из памяти. Он хорошо, слишком хорошо представлял, что ждет шпиона, обвиненного в предательстве империи.

Порой это даже снилось. Кипящее масло на коже, иглы под ногтями и вкрадчивый голос: «Как получилось, что вы, агент Куросу Ёшимитсу, живы и на свободе? И не знаете ли случайно, где искать старшего принца Аль Самхан? Ах, не знаете. А если подумать?»

Он просыпался в холодном поту от собственного крика и долго таращился в темноту, страшась заснуть.

Одно время Куросу всерьез думал бежать. Сменить имя, внешность и скрыться, плюнув на почти пятнадцать лет безупречной службы. Останавливала мысль о семье, оставшейся в Самхане. Потому агент Ёшимитсу продолжал жить, словно ничего не происходит, и ждать вестей с родины.

Вести пришли два месяца спустя. Два приказа, полученные с разницей в час.

Письмо от вдруг объявившегося старшего принца содержало подробное описание девушки, ее имя, род занятий.

«Выкупи ее за любые деньги, — гласило послание. — Посели в своем доме и проследи, чтобы Мия ни в чем не нуждалась».

В клюве вестник держал виим.