Школа гетер

— Ладно, красавицы, мне пора, — с явным сожалением прервал ее Дарей, который весь обратился в слух, до того ему были любопытны разговоры девушек. — А то еще кто-нибудь привяжется, вроде этого вашего евнуха!

— Мы не договорили, — спохватилась Лаис. — Завтра с утра нас ведут в торговые ряды. Подумай, чем можно помочь Фанию, как подать весть в Афины, его жене, или в Пирей, его приятелю Энию. А за это мы…

— А за это вы приведете с собой очаровательную толстушку Нофаро, — с восторженным выражением кивнул Дарей. — Ради нее я готов на всевозможные глупости. Сам на себя дивлюсь! Такого со мной никогда не случалось! Неужто я влюбился?! — Он радостно захохотал и хлопнул по плечу Фания, который от этого дружеского жеста еле устоял на ногах: — Ну, пошли, пошли, Килида!

— Его зовут Фаний, — настойчиво сказала Лаис, глядя вслед надсмотрщику и рабу и обдумывая, что можно сделать для старого знакомого. Неизвестно, сколько бы она так простояла, да Гелиодора напомнила, что пора поесть и спешить на очередную матиому — учиться правильно и красиво зажигать светильники. Оказывается, это тоже искусство, кто бы мог подумать?!.

… — С тех пор, как быстроногий Гермес натянул однажды на панцирь черепахи струны, сделанные из воловьих жил, и ударил по ним, божественный Аполлон Мусагет, прекрасный предводитель муз, не устает радоваться мелодичным звукам лир и кифар, но еще больше его восторгают слаженные движения танцоров и танцовщиц. Восторг его разделяет и наша покровительница, Афродита Пандемос. Вы должны помнить: как бы вы ни были красивы, созерцание только лишь вашего неподвижного тела и лица вряд ли возбудит мужчину, как должно. Именно изящные движения — то плавные и робкие, то страстные и вызывающие — зажгут в нем огонь желания и сделают вашим рабом. Говорят, в далеких сарацинских странах есть искусные музыканты, которые умеют звуками своей флейты так зачаровать самых ядовитых змей, что они танцуют перед флейтистом, поднявшись на хвосты, и по его желанию могут броситься в воду, огонь — или накинуться на человека. Нам совсем не нужно, чтобы мужчина бросался в огонь или воду — если он сгорит или утонет, кто потом заплатит гетере?! — но она должна уметь своим танцем довести посетителя до такого состояния, чтобы он накинулся на нее, осыпал ласками и подарками и стал ее верным рабом. Поэтому, девушки, помните: мои матиомы необычайно важны для вас!

Обучать аулетрид танцевальному мастерству прибыла из Афин бывшая ученица школы гетер — знаменитая Таис, прозванная четвертой харитой: маленькая, смуглая, высокогрудая и широкобедрая. Длинные темные волосы ее были собраны в тяжелый узел. Золотой поясок жрицы Афродиты охватывал баснословно тонкую талию. Двигалась она так, что девушки не могли сдержать завистливых вздохов.

— Но довольно разговоров, — воскликнула Таис, — начинаем танцевать. Займемся сейчас сочетанием движений ног с движениями рук. Сначала мы постараемся, чтобы они совпадали по ритму и темпу, а потом научим руки и ноги жить отдельной жизнью, двигаться с разной скоростью и даже в разные стороны! Танец, где свою собственную партию исполняют руки, живот, ноги и даже пальцы, и все это объединено единым ритмом и мелодией, — зачаровывает мужчин! Итак, держите руки по сторонам и расслабьте кисти. Начинаем поочередно сгибать и разгибать по одному пальцу на каждой руке, начиная со среднего, потом указательный и безымянный, большой и мизинец… Запомните, движения пальцев начинаются всегда со среднего! Теперь добавим шаги… Думайте, что делаете, девушки! Пока вы мечетесь, как безмозглые овцы! Думайте!

Лаис безотчетно двигалась под звуки лиры и хлопки наставницы, отбивавшей ритм, выполняла все ее требования, с улыбкой кивала в ответ на похвалы, но думать о танце сейчас не могла, мысли ее были далеко и от танцев, и вообще от всех матиом…

На другой день после того, как Дарей, надсмотрщик водоносов, с первого взгляда влюбился в Нофаро, девушки встретились с ним в торговых рядах. Им удалось затеряться среди прилавков, на которые были навалены горы заморских тканей, и сюда же прокрался следивший за ними Дарей.

Преподнеся розу Нофаро и не сводя глаз с ее взволнованно вздымавшейся груди, прикрытой серым полотном (хоть в школе и храме будущие гетеры ходили обнаженными, появляться на людях им разрешалось, лишь спрятав свои манящие прелести под невзрачными серыми хитонами и покрывалами гиматиев), он сказал: