Школа лукоморцев

Катя чуть приподняла голову, и Костя на секунду встретился взглядом с ее большими, зелёно-голубыми, как мятные леденцы, глазами, окаймлёнными коричневыми ресницами. Но она почти сразу опять наклонилась вперёд, скрыв лицо за шторой волос, и едва слышно сказала:

– Привет.

– П-привет, – запнувшись, выговорил Костя. Он растерялся, потому что, когда Катя взглянула на него, свет люстры над ними на краткий миг высветил её подбородок, который был зеленоватый. Не просто очень бледный, как говорят о тех, кого тошнит, но в буквальном смысле как сильно разведённая акварельная зелёная краска. Вдобавок кожу Кати покрывали маленькие пупырышки, как у…

«Царевна-лягушка!» – мысленно ахнул Костя, вспомнив слова Жанны.

– Он кощей, – сообщила Жанна с полным ртом йогурта.

Катя, вяло тыкающая вилкой в половинку гренки на своей тарелке, замерла, а затем снова, совсем чуть-чуть, но подняла голову. А Жанна, облизнув остатки йогурта с ложки, продолжила:

– И он пока так и не рассказал, за что его к нам сослали.

Никита слегка поморщился, но на этот раз вмешиваться не стал. Возможно, не хотел брызгать на весь стол не до конца прожёванными яйцами и сосиской. Или же знал, что за него это сделает другой.

– Жанна! – тихо, но с отчётливой предупреждающей ноткой воскликнула Катя.

– Ладно-ладно, – неожиданно для Кости легко отступила Жанна и принялась с аппетитом истреблять свою стопку блинов.

Катя стала резать гренку на аккуратные кусочки, и Костя решил последовать примеру соседей по столу и впился зубами в бутерброд.

Никита быстро смёл всё со своей тарелки и, помахивая в воздухе ломтиком огурца, вернулся к объяснениям:

– В столовой кормят четыре раза в день: завтрак, обед, полдник и ужин, но днём она постоянно открыта, можно приходить за соками, компотом, фруктами, морковными палочками, злаковыми батончиками. Всё своё, готовят здесь же. Кроме соков, – уточнил он, нахмурившись. – В общежитии на каждом этаже есть небольшая кухня, там стоит электрический чайник и холодильник с теми же соками, батончиками и фруктами. В комнату приносить можно, но с условием, чтобы всё вовремя выкидывали и не складировали у себя кружки и стаканы.

– Иначе придёт Амина Рашидовна, – вставила Жанна, собирая последним блином остатки варенья на тарелке.

– Иначе придёт Амина Рашидовна, – согласно покивал Никита. И пояснил для Кости: – Она тоже домовой, не просто завхоз, а домовые на своей территории чуют беспорядок и неисправности, будь то перегоревшая лампочка или капающий кран, лучше любых ищеек. Плюс на ученических этажах есть старосты, которые каждый день по вечерам делают обход, проверяя, все ли на месте, заодно и за порядком и чистотой в комнатах следят. У нас это Влад из девятого, вон он сидит, здоровенный такой, с тёмными волосами, – мальчик указал немного влево за спину Кости.

Костя обернулся. В соседнем ряду через стол от них завтракали пятеро подростков: два юноши и три девушки. Костя немедленно понял, о ком говорил Никита, потому что один юноша был худощавым блондином в очках, а вот его одноклассник был широкоплечим и мускулистым, почти как бодибилдер.

– Влад – сын Амины Рашидовны, – сказала Жанна, складывая на свой поднос грязную посуду. – У него папа – богатырь, телом он в него пошёл, а ещё он любит качаться и бороться с Тамерланычем, нашим физруком, но лукоморская сила у него от мамы. По крайней мере, сам он себя домовым считает.

– А можно унаследовать силы от обоих родителей, если они разные лукоморцы? – с любопытством спросил Костя, возвращаясь к яичнице.

– Можно, но это редкость, – ответил Никита. – Чаще у ребёнка проявляется сила только одного родителя. С Владом понять сложнее, потому что не существует теста, ну, знаешь, плюнул в пробирку, а анализ показал, какой ты лукоморец. Возможно, Влад очень сильный, просто потому что он от природы такой, спорт любит и всё такое, а возможно, он ещё и немного богатырь. Но что он домовой – это точно. Я сам видел, как он в прошлом году на перемене шёл себе по коридору, вдруг ни с того ни с сего развернулся и рванул как полоумный в класс биологии. Оказалось, там один из шкафов с образцами слегка перекосило, причём на глаз это было практически незаметно, но если бы Влад с отцом его вовремя не починили, шкаф мог треснуть, а то и вообще развалиться.

Жанна кивнула.

– Я слышала, как он рассказывал, что когда домовой прикипает к своему дому или территории, то по первости становится гиперчувствительным ко всему, чувствует чуть ли не каждое пятнышко на полу, но постепенно это проходит.

– Хорошо, что в прошлом году он ещё не был старостой, а то бы вламывался в комнаты из-за каждой пылинки, – хмыкнул Никита.

– То есть богатыри – это просто сильные люди? – спросил Костя, отставляя пустую тарелку и пододвигая к себе кружку с какао. Пахло оно изумительно, а попробовав, Костя на секунду зажмурился от удовольствия. Напиток был насыщенным и густым, почти как настоящий жидкий шоколад.

– Ну-у… – протянул Никита.