Школа министров

«Вернись я снова сюда, пожалуй, завод не принял бы меня, — подумал он. — Нельзя ходить по кругу. Лучше уж всю жизнь оставаться на одном месте, как Юрий Михайлович. Внутреннее возвышение так же ценно и необходимо, как продвижение по службе. А может быть, и ценнее. Если бы я и сейчас стоял у молота, не исключено, что добился бы гораздо большего, чем имею. Многие из тех, с кем вместе ковал, теперь Герои Социалистического Труда, обрели значительное общественное лицо, их имена известны всей стране. Важна целеустремленность... А ты, Алтунин, ставишь перед собой немыслимые задачи: требуешь от самого себя умения предвидеть невиданное, осуществлять неизведанное. Тебе хочется быть не просто руководителем, как тысячи, а, так сказать, «интеллектуальным лидером»? Почему бы и нет? Руководить образованными людьми должен человек, обладающий способностью находить и развивать новый подход к проблемам. Почему бы бывшему кузнецу Алтунину не возвыситься до «интеллектуального лидерства»? Человек должен всегда искать свою высоту. При определенном упорстве он непременно найдет ее. Нашел же Митрофанушка?..»

Алтунин иронизировал, умничал, как в те годы, когда работал на этом гидропрессе.

- За время общения с тобой, — сказал он гидропрессу, — у меня выработался рефлекс: только увижу тебя, начинаю философствовать. Есть в тебе что-то наводящее на размышления. Ведь и сам ты порождение человеческой мысли, уникальное чудо индустриальной эпохи. Так вот, послушай меня: если бы у Петра Скатерщикова был потолок до неба, я все равно не взял бы его себе в заместители. И знаешь почему? Он сейчас нужен здесь. Пока не выпустит первую партию машин в «северном» исполнении, буду держать его здесь. Называй это жертвой научно-техническому прогрессу, проявлением моего эгоизма, как хочешь. Сейчас я даже отца родного не отпустил бы отсюда. Так-то, Голем, бывай!..

Теперь оставалось заглянуть в физическую лабораторию, ощутить еще один полузабытый привкус юности. Как давно не бывал Алтунин в ее просторных, светлых помещениях с окнами во всю стену!..

Знакомый знак радиационной опасности: ядовито-желтый круг с тремя красными лепестками. Когда-то он внушал трепет. Теперь воспринимался как банальность. И вылинял, стерся - новый повесить не удосужились.

На Сергея сразу повеяло давним, чем-то невыразимо родным. Привычная ровная белизна, экраны из алюминия, свинца, плексигласа.

В освинцованных перчатках, в защитных очках со свинцовыми стеклами, в резиновом фартуке и в белой шапочке кузнец Алтунин занимался здесь когда-то изотопной магией, и, может быть, она во многом способствовала его умственному и духовному развитию. Мы не знаем, как и из чего складывается наша личность. Порой кажется, будто мы родились такими, какие есть; если чего и прибавилось с годами, так только вздорности. Не считая, конечно, вычитанных знаний.

Но это же не так!..

Вон в том низком кресле обычно сидел Карзанов, изрекая истины, настолько мудреные, что кузнец Алтунин смотрел на него как на некое высшее существо:

- Всегда ищите узловые вопросы. Во всем. Они ваши опорные точки. Сознательно формируйте себя как личность нового типа... К диалектике жизни мы идам через парадоксы. Не бойтесь парадоксов.

Произнеси Андрей Дмитриевич что-нибудь подобное сейчас, Алтунин воззрился бы на него с усмешкой. Те наставления годились для юности.

Помнится, как глубоко поразили Сергея слова Карзанова о том, что гений не исключительность, не «избранник духа», не то, что возвышает одних людей над другими, а только то, что отличает один вид духовной организации от другого. Сейчас, утомленный повседневными заботами, Сергей вряд ли обратил бы на эти слова внимание. Какое, собственно, имеют они значение?

Вот если бы Андрей Дмитриевич изрек что-нибудь по поводу ускорения реконструкции производства!.. Но, как выяснил Алтунин, к реконструкции Карзанов почти равнодушен. Сколько ни толковал с ним Сергей о «грандиозном сдвиге на Восток», Андрей Дмитриевич оставался холоден. Они, кажется, потеряли внутренний контакт друг с другом. Странно...

Припомнился еще один давний афоризм Карзанова: «Надо стремиться занять командные посты, если даже вы и не властолюбивы: это нужно для дела всей вашей жизни - власть поможет вам расчистить дорогу делу...» Вон что внушал он кузнецу Алтунину.

Оба они давно заняли командные посты. Правда, на разных уровнях. Но что из того? Расчищена ли дорога «делу всей жизни»?.. И что считает Карзанов делом всей своей жизни? Есть ли у него такое дело? Почему великолепная идея зонирования не зажгла Карзанова? Ради нее стоило бы постараться...

Сергей легонько опустился в то самое кресло, в котором сидел всегда, когда они оставались с Карзановым вдвоем. Вытянул ноги. Сидеть было приятно - будто после жестоких житейских бурь вернулся наконец домой.

И не очень удивился, увидев перед собой Карзанова в его сегодняшнем естестве. Так часто случается: стоит подумать о человеке - и он тут как тут, будто выскочил из-под земли.

Такое даже телепатией назвать нельзя.