Школа на Роковой Горе

Я тоже улыбнулась. Конечно, он смеялся надо мной, однако в каждой шутке есть доля истины. Тут много рассуждали о свободе воли, о том, что маги сами себе хозяева, но мы, Ученики, всегда должны помнить, что над нами стоит Магистрат. Что ж, наставник, намек понят…

– А что это все-таки за испытание?

– Ничего особенного, - Дениэл сел на краешек стола, - Мы внимательно наблюдаем за всеми новичками. Каждый из них, как ты верно подметила, однажды попадает в историю. Мы вызываем его в Магистрат, и на основании индивидуальных особенностей Ученика моделируем текущую ситуацию. Затем, в зависимости от его реакции и поведения в течение испытательного срока выносим решение: оставить или исключить.

– А почему об этом никто не знает?

– Ну почему же, никто? Некоторые знают. Умники и умницы, вроде тебя. Которые тоже догадались. На них мы накладываем заклинание, которое не позволяет им сделать сей факт достоянием общественности. Ни к чему это!

– Еще бы, - хмыкнула я, - Вряд ли Ученикам придется по душе такой произвол. Не удивлюсь, если окажется, что вы сами создаете эти ситуации!

– Но - но! - молодой Магистр свел брови, - Поосторожнее на поворотах, красавица. Не забывай, с кем разговариваешь!

Я уперла руки в боки, решив, что в данной ситуации лучше идти в наступление:

– А что я должна была думать? - затем кокетливо глянула на Дениэла из-под пушистых ресниц, - И вообще, сделайте скидку на шоковое состояние.

С выражением виноватого ребенка на лице я обвела взглядом Магистров. Говорят, покорная улыбка женщины раскалывает гранит. В этом я убедилась на практике. Магистры или нет, в первую очередь они мужчины. Восемь седобородых старцев заулыбались, Дениэл тихонько засмеялся. Да, обаяния в нем больше, чем положено природой. Не будь Генриха, я бы возможно влюбилась в Вас, Магистр.

Впрочем, Дениэлу было не суждено добавить к своей коллекции поклонниц ещё и меня. Зря я вспомнила об Анрио. Острое чувство утраты пронзило меня точно стрела. Боли и отчаяние вновь накатили темной волной… Как же я без тебя, мой трубадур? Без твоей шкодливой усмешки, без искорок смеха в золотистых глазах, без прекрасного голоса, заставляющего забыть обо всем на свете… Анрио… Как мне жить в этом мире без тебя?…

Мир без любимого -
Солнце без тепла,
Птица без крыла.
Край без любимого -
Горы без вершин,
Песня без души.

Не думай об этом сейчас. Не думай! Иначе сойдешь с ума…

Подняв голову, я увидела, что Молодой Магистр чертит в воздухе магический знак. Мне не нужны были подсказки, чтобы понять, что это запрещающее заклинание. Вот только оно было почему-то слишком сложным…

Нее… Вот здесь заканчивается Заклятье Молчания. Но что же тогда это такое?

– Какому еще издевательству вы собираетесь меня подвергнуть?

Мда… Не слишком-то вежливо! Но вся моя дипломатичность умерла вместе с Генрихом.

Внимательно посмотрев на меня, Дениэл покачал головой:

– По-моему, ей уже сейчас можно давать третью степень, без всякого экзамена, - он положил мне на плечо руку.

– Дениэл, мне кажется еще рано, - заметил Главный Магистр.

– Может быть. Однако я считаю, что таких как она надо без долгих разговоров "бросать в воду". Если выплывет, значит, у неё большое будущее, если нет - то и не стоит тратить время.

Ничего себе, разговорчики! И вообще, о чем это они? Что рано? Давать мне третью степень? Несомненно. Это все равно, что вручить ребенку гранатомет. Не подумайте, я очень высокого мнения о своих способностях, просто нужно быть реалистом: знаний мне ещё явно не хватает.

Я не успела выразить свои сомнения вслух. Резкая боль во всем теле швырнула меня на колени, дыхание перехватило. В ушах звенели неясные голоса, перед глазами мелькали тысячи образов: мужские, женские, детские лица, люди, которых я когда-то знала, любила, ненавидела…

– … Париж стоит Мессы, мадам.

– Не сомневаюсь, сир.

– Но стоит ли он женских слез?

– Он стоит даже жизни. Только истинная любовь ценнее всего, но наше чувство угасло, точно свеча на ветру, о нем остались лишь воспоминания.

– Значит, Вы простите меня, Маргарита?

– Бог простит Вас, сир. Я могу лишь пожелать Вам удачи. Пусть счастливая звезда, что освещала путь Генриха Наваррского, хранит и короля Франции…

– … Бежим, Николя! Бежим! Облава!

– Но я должен найти Жанну!

– Твоя сестра в состоянии сама о себе позаботиться. Ты что, хочешь гнуть спину в Работном Доме?

– Но Жанна…

– Эта шлюха не стоит, чтобы о ней беспокоились.

– Не смей так говорить так о моей сестре, мерзавец…

– Говорят, их укус смертелен.

– Это так, царица.

– Но что это будет: быстрый конец или долгая мучительная агония?

– Я слышал, от яда этих змей умирают мгновенно.

– Прекрасно… Странно, это было почти не больно! Прощай, жрец. Встретимся в царстве Осириса… Не забывай меня…

– Прощай, Клеопатра! Ты была великой при жизни, останешься такой и в смерти… Я не забуду тебя…