Читаем Школа над морем полностью

Сашка вздрогнул. Ему вдруг показалось, что кто-то мимо него проскочил в шестой класс. Он даже услышал, как скрипнула дверь, а она всегда скрипит, когда ее закрывают. Заинтересованный, Сашко вошел в класс и подозрительно огляделся по сторонам. Никого! Может быть, кто-нибудь спрятался за доской или под партами? Нет, за доской тоже никого. Заглянул под парты – пусто!

«Верно, показалось!» подумал мальчик.

Он вышел на крыльцо и издали еще увидел знакомую фигуру Галины: Она была в саду, в самом конце широкой аллеи. Размахивая связанными книжками, Сашко побежал догонять Галю.

Девочка удивленно оглянулась на звук его шагов, и глаза ее сразу заблестели, полные нескрываемой радости. Сашко схватил Галю за локоть и остановился перед ней, задыхаясь от смеха и быстрого бега.

Галя, ты... не смеешься надо мной? Ну, вот за то, что меня Башмачный поборол... Дразнить не будешь?

- А ты что ж, не слышал, кого я дразнила? Ох, и не люблю я Башмачного! Он и на пионера даже не похож. Не такие у него привычки!

Они шли, взявшись за руки, шли по аллее к обрыву над морем. Море синело перед ними. На горизонте чернел дымок – шел пароход. Они сели на скамейку, не отрывая глаз от этого дымка. Сколько может быть километров до этого парохода? Сашка говорил – пятнадцать, Галя – пять; впрочем, такое расхождение особых споров у них не вызвало. И было спокойно И весело.

Стали бросать с обрыва камешки подальше. Камни падали в воду и поднимали хрустальные фонтанчики.

Возле скамейки рос молодой клен. Он был черным и голым, и только кое-где дрожали на нем сухие, желтые листочки. Один листок сорвался и, кружась, полетел с дерева. Галя подпрыгнула и поймала его на лету.

- Вот тебе, - протянула она листочек Сашку. - Давай загадаем. Потеряешь листок – я в море утону.

- Не хочу. Страшно.

Домой итти не хотелось. В лиловой дали садилось солнце. Стало холоднее. Сорвался ветер, и за их спинами тревожно загудели деревья.

- Галина, знаешь, что я придумал Давай вместе будем заниматься.

- Знаю, знаю зачем: боишься, чтобы я опять «плохо» не получила. Угадала?

- Вот и неправда! Просто так. Разве не хорошо будет? А заниматься можно у нас. Придешь ко мне У нас дед Савелий есть, и Ивасик есть, и щегольчик.

- Какой еще щегольчик?

- Ну как какой! Замечательный щегол. В клетке. За ним Ивасик ухаживает. У Ивасика еще морские свинки есть. Рыжие и черные! И еще всякие. Придешь, Галя, а?

- А в школе смеяться не будут.

- Ну и пускай смеются! Я на них в журнале такие стихи напишу, что сразу перестанут.

Стемнело. Надо было возвращаться. Да и есть уже хотелось не на шутку. Сашка спросил:

- Завтрак в школу берешь?

- Беру.

- И я беру. Пирожки с калиной и колбасу. А ты?

- И я тоже колбасу. И еще медовые пряники. Пряники очень вкусные. А ты осиный мед ел?

- Нет, никогда!

- Хочешь, дам?

И она щипнула его за руку.

- Вот тебе осиный мед. Вкусно? Другой раз не попросишь!

Сашко проводил Галю до самого дома.

- До свиданья! - крикнула она с крыльца.

- До завтра!

Лиловые сумерки опускались на Слободку.

С моря дул свежий ветер - «широкий».

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. О том, как закончились первые попытки Олега найти клад пана Капниста

Сашко не ошибся, когда подумал о том, что в классе кто-то спрятался. За последней партой, в самом углу, лежал мальчик. Сашко не увидел его и так и вышел из класса. Мальчик еще долго лежал на полу под партами, пока не убедился окончательно, что в школе больше не осталось никого.

Тогда он осторожно вылез из своего убежища в коридор. Это был Олег. Минуту он стоял неподвижно, прислушиваясь. Ни звука. Хорошо! Значит, кроме сторожа и Кажана, в школе нет никого! Но сторож сейчас у себя в комнате, а Кажан – на втором этаже. Позже придут уборщицы, и тогда Олегу придется удирать. Надо, значит, спешить, пока не поздно.

Сегодня Олег решил обследовать каморку под лестницей, ведущей на чердак. Наверное; эта каморка служила когда-то кладовой. На низкой двери висел ржавый замок – верный признак того, что в каморку давно уже никто не заходил. Теперь в нее, наверное, заглядывает только Кажан, но делает это лишь тогда, когда нету кругом ни души, а на дворе стоит глухая ночь.

Давно уже присматривались к этому замку на дверях пытливые глаза Олега. Не раз уже на переменках он изучал этот таинственный замок и даже заглядывал в щелку.

Из щели пахло плесенью и пылью, И это еще больше разжигало любопытство Олега. Нет, здесь, наверное, прячется какая-то тайна! Та самая тайна, о которой уминалось в письме к Кажану.

На первый взгляд, в содержании этого письма как будто не было ничего загадочного.

«Дорогой Вячеслав Романович!

Рад, что Вы попрежнему тверды духом; и привязаны ко мне и моей семье. Берегите дачу, сад и в с е  о с т а л ь н о е. Ваш брат скучает по Вас и в скором времени будет у Вас в гостях.

Встречайте.

Ваш К»

Вот и все письмо! Олег сразу обратил внимание на подпись: «К». Конечно, это была начальная буква фамилии «Капнист», а упоминание про дачу и сад только подтверждало эту догадку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее