Школа обмана

— Был. Можешь не волноваться. Это цех из четырех корпусов, сплошное недоразумение. Для твоего «направления» там ничего интересного нет. Если не веришь — позвони Юре. Бусы эти даже аборигены, которые, как утвердил наш знаменитый бард, съели Кука, носить не будут, хотя ты с удовольствием на Гавайские острова слетала бы на пару неделек вместе со всей своей бездельной компанией. Кстати, директора завода кто-то не заинтересовал, а, скорее, напугал. Он теперь боится слова «маркетинг». Считает его синонимом ограбления.

— Все смеешься… Юмор у тебя солдафонский.

— Может быть, может быть. Хотя еще Козьма Прутков сказал, что шутить с женщиной глупо и неприлично. А если серьезно, то народная мудрость гласит, что от воды навара не будет.

— Что ты имеешь в виду?

— Да развлекуху твою. Что делаешь для закрытия «направления»?

— Как закрывать? У меня остатки товаров, приглашения на выставки. Одно участие уже оплачено, товары заказаны.

— Нашла дура игрушку — лбом орехи щелкать. Мне что, тебе письменное решение вручить? Отец сына не за то бил, что в карты играл, а за то, что отыгрывался. Даю тебе десять дней, а остатки товаров завтра в первой половине дня Серафиме на склад сдай. Весь дом барахлом сувенирным завалила. Я найду куда это все деть. Да, подготовь завершающий отчет. Денег больше ни копейки не получишь.

— Как не получу? Ко мне завтра из Ростова с вазами приезжают. Я же заказала…

— Ко мне направь, я разберусь. Вообще вали все на меня, если не можешь людям прямо сказать, что денег нет. Раньше тебя такие мелочи не смущали. Да уж… С кем поведешься, от того и наберешься. Деятели искусства хреновы…

— В чем не понимаешь, о том не суди.

— Ну, конечно! Куда нам в калашный ряд.

— Что-то ты сегодня пословицами сыплешь. Обычно это не к добру. Поругаться хочешь?

— Нет, просто мы с Юрой из деревни приехали, настроение такое — народное. Не все же витают в искусстве. Кому-то надо и на грешной земле…

— Ладно, кончай издеваться. Ешь. Может, водки дать?

— Давай, но не думай, что разговор закончен. Тут родственные связи не помогут, дело принципа. Не доводи до греха.

— Ладно… Кстати, Сирович звонил…

— Из Танзании?

— Нет. Он здесь, в Москве. Кажется, вчера прилетел. Просил позвонить.

— Что же сразу не сказала?

— Забыла. С твоим ором вообще голову можно потерять.

— Опять шарманку завела… Тебе налить?

— Чуть-чуть.

Поужинав, Родик пересел в кресло и набрал домашний телефон Сировича.

— Игорь Николаевич, добрый вечер! Приветствую вас на родной земле. Когда прилетели?

— Вот уже второй день в Москве. Наслышан о проблемах с кардамоном…

— От кого?

— От танзанийцев, естественно. В Москве пока ни с кем не общался. Нас встретил какой-то неизвестный человек. Я удивился, что вас не было, но мне никто ничего не пояснил. Устал с дороги страшно и поэтому вчера не связался. Сегодня с утра звонил Юре — сказали, что вы вместе куда-то уехали на целый день.

— Понятно… У нас масса очень неприятных перемен… Разговор не телефонный. Из-за этого не знал о вашем приезде. Давайте сделаем так… Вы сейчас позвоните Григорию Михайловичу домой или в офис, договоритесь с ним о встрече, а после встречи заходите ко мне. Я целый день завтра буду на месте. У меня офис теперь в соседнем подъезде на втором этаже. Думаю, что из разговора с Григорием Михайловичем вы многое поймете…

— Вы меня заинтриговали. А я удивился, что вы со мной на связь не выходите. Все какие-то незнакомые люди.

— Как у вас завершилась экспедиция? В последнее время Рифат стращал нас проблемами с «Де Бирсом» и старателями. Сделать что-то в этом плане никто уже не мог. Все обошлось?

— Как сказать. Проблемы были вполне серьезные. Нас даже два дня продержали в заложниках, когда мы сделали шурфы на якобы чужом участке. Там понятие «свой-чужой» несколько своеобразное. Потом, то ли поняв, что мы пока никому конкуренцию не составляем, то ли переговорив с нашими африканскими партнерами, — отпустили. Все вернули, даже ружья, которые вы прислали. Кстати, они не пригодились. Только лишняя ноша образовалась. В будущем надо оснащаться по-другому. Я теперь многое понял. Несмотря ни на что, материал мы получили богатый. Коллекция образцов — просто замечательная. С таможней мистер Мбаго помог. Встретимся — я вам продемонстрирую. Ну а перспективы я в письмах излагал. Они, по моему мнению, весьма и весьма… Тут не мне решать.

— С принятием решения по дальнейшим работам в Танзании много принципиальных проблем. Да, кстати, скажите Григорию Михайловичу о нашей беседе.

— Ничего не понимаю…

— Я тоже не все понимаю, но у нас, пока вы отсутствовали, установились новые правила игры. Мы разделились. Григорий Михайлович сам по себе. Боря меня больше не интересует. Я даже не знаю, где он находится. Все остальные со мной. Совместные предприятия остались за Григорием Михайловичем. Поэтому прежде всего вам надо встретиться с ним. И потому вам приходится общаться с другими людьми. Большего сейчас сказать не могу. Поговорите с Айзинским, а потом вместе подумаем, что делать дальше.

— А как поживает Михаил Абрамович?