Школа обмана

Родик вышел на лоджию. Дождь продолжался. Москва с высоты пятнадцатого этажа, пропадая в туманной дымке, не радовала глаз. Стены домов с водяными подтеками, мокрые, разноцветные и разноформенные крыши создавали ощущение беспорядка. Во дворе, старательно обходя лужи, с собакой на поводке двигалась бесформенная фигура в плаще с капюшоном. Собака дергала поводок, фигура совершала резкие шаги, стараясь попасть под кроны тронутых осенней желтизной деревьев. Больше никого не было, и даже просматриваемая в просвете домов улица пустовала.

Не получив никаких положительных эмоций, Родик решил заняться сборкой стенного шкафа, заготовки для которого сделал еще во время работы в институте.

Дерево всегда доставляло ему удовольствие. Когда-то давно он получил квалификацию краснодеревщика, и почти вся мебель в квартире была изготовлена на этой же лоджии его руками. Здесь стоял столярный верстак, висели и лежали различные инструменты — от длинных фуганков до самодельных остро отточенных стамесок и разнообразных ножовок, выполненных из специальных сталей, где-то добываемых советскими умельцами. Родик очень любил хороший инструмент и при любой возможности пополнял свой арсенал — предмет постоянной заботы и гордости. Даже вид всего этого приободрил его, а запах первой стружки заставил забыть о невзгодах.

Незаметно прошло несколько часов. Отдельные бруски, раньше сиротливо лежавшие на балконном полу, превратились в шипованные дверные рамки, в углу лоджии вырос каркас будущего шкафа.

— Родик, Родик! — услышал он возбужденный голос жены. — Иди сюда, по телевизору танки показывают!

Шла программа «Время». Судя по съемкам, танки и бронетранспортеры находились в разных местах Москвы — на набережной у Нового Арбата, у кинотеатра «Ударник», на Садовом кольце, на мостах через Москву-реку. Людей толпилось много. Создавалось впечатление, что их откуда-то привезли на автобусах, припаркованных повсюду. Плотно прижавшись друг к другу, стояли мусорные и поливальные машины. Это сначала вызвало у Родика удивление, но потом он понял: их используют для перекрытия дорог, создавая тем самым некое подобие баррикад. Комментарии были очень пространные и не поясняли расстановки сил. Кто за кого, кто что хочет — Родик разобраться не смог. Было ясно одно — информационная блокада снята. Значит, кто-то уже победил или кто-то с кем-то о чем-то договорился, а возможно, и договариваться не собирался. Просто разыгран очередной политический спектакль.

Родик позвонил Юре и высказал свои соображения. На Розенблата телевизионные картинки произвели обратное впечатление. Он был уверен, что все только начинается, и с минуты на минуту войска КГБ примутся расстреливать демонстрантов…

Ночь была беспокойная. Около двух часов позвонил Юра и сообщил, что Родик ошибся, танки и бронетранспортеры горят, идет дикая перестрелка, много жертв, людей давят гусеницами и расстреливают в упор из пулеметов. Родик все выслушал и предложил ложиться спать…

Однако выспаться ему не удалось. Часов в шесть утра опять позвонил Юра с информацией, что союзные республики объявили бойкот ГКЧП, Кантемировская и Таманская дивизии уходят из Москвы, а Витебская дивизия в столицу идти не хочет. Войска нарушают присягу, не подчиняются приказам. Однако и Ельцина они тоже пока не поддерживают. Все демократические силы объединяются и собираются выступить единым фронтом.

Родик в полной апатии выслушал это и заметил, что, по его мнению, страшного вообще ничего нет, а спать очень хочется. ГКЧП заявил о поддержке частной инициативы, значит, отката назад не будет, а остальное «нам, татарам, все равно». Похоже, что просто хотят убрать Горбачева, а кем заменить его, еще не решили. Смахивает на приход к власти Брежнева. Ельцин боится, что выберут не его, и творит всю эту бузу под названием «объединение демократических сил», хотя от них за версту пахнет чинушами. Если ГКЧП действительно жаждет крови, то эта кровь уже давно полилась бы рекой. А тут даже не видно таких попыток. Границы открыты, телевидение работает, банки функционируют. Как на параде, стоит бронетехника, люди и автомобили. У демократов — мусорные машины, а у ГКЧП — все Вооруженные силы. Сложно разве подавить это «демократическое объединение»? Арестуй несколько десятков главарей, и все объединение развалится. Но нет арестов… Не дослушав презрительную Юрину оценку своей позиции, Родик прервал его и заявил:

— Мудрость народная гласит: «Времена переходчивы, а злыдни одни». Ты меня всю ночь дергаешь. Что это изменит? Я лучше придавлю минут сто пятьдесят. Привет!