Школа обмана

— Все сыты. А водка у нас есть. Легкую закуску найдем. В конце концов, пельмени сваришь.

— Моему уже хватит, — твердо заявила Света. — Мы домой.

— Вольному — воля, спасенному — рай, — процитировал Родик и добавил: — Уместимся в одно такси. Погнали.

Утром Родик проснулся в своем любимом кресле. Из всех возможных ощущений он испытывал только одно — жажду. Он огляделся, но ничего подходящего для ее утоления не увидел. Стол и комната были чисто убраны. Родик поплелся на кухню. Содержимое холодильника его тоже не порадовало. Жажда стала невыносимой. Он открыл кран и начал жадно лакать воду. Ни с чем не сравнимое наслаждение овладело им. Наконец, зачерпнув пригоршню воды, он протер лицо и пошел в спальню. Жена и дочь еще не проснулись или делали вид, что спят. Родик растормошил Наташу. Та сонно заворчала.

— Брысь с моего места, как с соленого теста, — прошипел Родик, сделав шутливо-страшную гримасу.

— Папчик, спать хочется.

— Иди к себе и спи хоть до вечера. У тебя каникулы. А мое место освобождай, я тоже спать хочу. Бросили папу на произвол судьбы.

— Ты сам из кресла не хотел уходить.

— Рассуждения… Брысь на свое место.

Наташа нехотя встала и ушла. Родик закрыл дверь, разделся и залез под одеяло. Жена притворялась спящей. Он обнял ее за талию и поцеловал в шею.

— Пьянь, — нежно сказала Лена. — Давай еще поспим. Ты знаешь, во сколько вчера разошлись?

— Ничего не помню. Потом поспим. Сегодня воскресенье. Ты, похоже, вообще меня разлюбила…

Проснулся Родик от яркого света, бившего через полузакрытую штору. В спальне никого не было. Родик посмотрел на будильник и удивился: уже около двух часов дня. Вставать не хотелось. По телу разливалась томительная усталость.

— Лена, Наташа! — крикнул он.

Дверь открылась, и на пороге появилась жена:

— Проснулся, пьяница? Обедать будешь?

— Не хочется. Вернее, чего-то хочется, но чего — не знаю. Дай чего-нибудь вкусненького и холодненького.

— Да ну тебя… Иди лучше обедать. Супа похлебай. Тебе жидкого и горячего надо.

— Не-е-е. Зажимаешь вкусненькое, тогда буду валяться до вечера. У меня воскресенье.

— Ну и валяйся. В кои веки ты свободен… Сходили бы куда-нибудь, погуляли. С ребенком пообщался бы. Мы же скоро уедем в круиз на пароходе. Так все лето и пройдет.

— А что ты предлагаешь?

— Вставай. Приводи себя в порядок, и поехали гулять. Погода прекрасная.

— Хорошо. Через час буду готов. Только давай не на ВДНХ и не в Парк культуры. Там все стало безликим и безрадостным. У меня и без того настроение плохое. Может, в Коломенское? Заодно зайдем в гости к Льву Марковичу. Они с Ираидой Захаровной давно нас зовут. Скучают старики. Они к Наташке как относятся… Да и ей со Львом интересно. Он из своего журнала «КВАНТ» ей всякие истории научно-познавательные рассказывает. Когда я с ним последний раз виделся, он говорил, что для Наташки какой-то дореволюционный альбом художественный нашел. Что-то уникальное. Ты же знаешь, что журнал практически прикрыли. Он где-то в редакции формально числится, но делать ему там ничего не дают. А он так не привык. Чувствует себя брошенным. Мечется между созданием какого-то еврейского Центра и конгрессом соотечественников. Меня всякими задачками пытает, а мне, по правде, не до него. Он, по-моему, обижается. Тут попросил съездить с ним в представительство по продаже «Жигулей». Там всем его ученик заправляет, он какой-то эксклюзив от завода имеет. Кандидат наук, но по виду аферист. Все на миллионы считает. Я старика не стал расстраивать. Похвалил. Так он иззвонился — мол, давай этим бизнесом займемся. Даже не знаю, как ему отказать… Кстати, новые песни Юлика послушаем. Я его творчество очень люблю. Его ни с кем даже сравнивать нельзя. Визбор отдыхает…

— Поехали. Только Льва Марковича надо предупредить. Вдруг у них другие планы.

— Пока я моюсь-бреюсь, позвони им. Думаю, что старики дома и будут рады.

В Коломенском Родик уверенно повел дочь и жену на берег Москвы-реки. Он очень любил этот уголок города.

Институт, в котором учился Родик, располагался совсем рядом, и он со студенческой компанией проводил здесь много времени. Знал каждый закоулок, а некоторые места даже вызывали трепет в его душе. Повинуясь порыву, он вдруг захотел показать дочке и жене одно из чудес. Взяв Наташу за руку, он повлек ее за собой. Лена заспешила следом. Миновав овраг и поднявшись на горку, они увидели часовенку, а вокруг старое кладбище.

— Смотрите. Скамейка моя любимая сохранилась! — воскликнул Родик. — Пойдемте посидим. Оттуда такой вид открывается.

— Это же кладбище, — воспротивилась жена.

— Кладбище. Очень старое… Не надо бояться кладбищ. В студенческие годы мы тут даже иногда выпивали. Думаю, те, кто здесь похоронен, не обижались, да и сейчас не обидятся. Идите сюда.

Жена и дочь послушались и нехотя подошли.

— Ну как? — зачарованно спросил Родик и, помолчав, добавил: — Я хотел бы, чтобы меня похоронили здесь.

— Тьфу. Несешь незнамо что, — возмутилась жена. — Пить надо меньше.