Школа обольщения

За несколько дней до Рождества Билли отправилась в Венецию, замусоренную, похожую на пригород Лос-Анджелеса, где разраставшиеся новостройки еще не вытеснили неряшливые домики в богемном стиле. Она собиралась пообедать у Долли и взглянуть, как та себя чувствует в середине шестого месяца беременности. Билли, нагруженная рождественскими подарками, поднялась в двухкомнатную квартирку Долли на третьем этаже старого оштукатуренного дома, выкрашенного бледно-розовой фуксиновой краской. Дом находился на улице, где, кажется, все друг друга знают, где соседи дружески болтают, греясь во дворах на зимнем солнышке, поливая цветы в горшках или уворачиваясь от гоняющих на скейтах мальчишек. До сих пор ни один из этих домов не продали застройщикам, и домовладелец Долли, капитан лос-анджелесской пожарной команды, теперь, когда дети уже разъехались, находит средства для уплаты растущего налога на свой скромный, но все более ценный дом, сдавая верхний этаж.

С одного взгляда на Долли Билли убедилась, что беременность протекает хорошо. Она с нежностью рассматривала цветущую, кровь с молоком, радостную девушку: такая благословенная пышность встречалась лишь во времена Реставрации, хоть сейчас у Долли не было не только положенной в те времена талии, но и никакой вовсе.

— Ты лакомый кусочек, — сказала она, оглядывая Долли со всех сторон.

— Это как понимать? — смеясь, спросила Долли, с притворной застенчивостью любуясь своим величественным животиком.

— Вкусненькая, по-моему. В любом случае это звучит неплохо.

— Подожди, пока не попробуешь, что я приготовила на обед. Фаршированные цыплята с рыбой по Мильтону Берлю, — торжественно провозгласила Долли.

— Что такое?..

— Я чуть не сделала сырные палочки по сенатору Джейкобу Джевитцу или кашу из мацы по Ирвингу Уоллесу, но вспомнила, как ты боишься прибавить в весе, и пошла на компромисс.

— Где… где ты взяла эти рецепты? — спросила Билли, не зная, смеяться ей или не верить.

Долли достала продолговатого формата книгу в красном переплете.

— Это «Кошерная кухни знаменитостей». Чудесная вещь! Вчера я пробовала фаршированную капусту по Барбаре Уолтерс.

— Но почему?

— Я решила, что, пока не работаю, нужно заняться чем-нибудь полезным. Помнишь, ты мне присоветовала найти замечательного еврея? Разве находке не поспособствует тот факт, что я стану чудесным кошерным поваром?

— Что за вопрос, — сдержанно согласилась Билли. — Но сейчас разве время их ловить?

— Некоторых мужчин привлекают беременные женщины, — проказливо парировала Долли. — Особенно если эти женщины умеют готовить волшебное жаркое в горшочке по Нейлу Даймонду. Вообще-то, думаю, придется подождать, пока родится ребенок, но разве знаешь заранее, правда? На днях я ходила смотреть «Зеркала» в одиннадцатый раз, и человек пятьдесят попросили автограф, а трое парней пригласили на ужин.

— И ты пошла? — ахнула Билли.

— Конечно, нет! Странные они все типы. Но пригласили ведь!

— Ну и как, — с любопытством спросила Билли, — смотреть «Зеркала» среди зрителей с начала до конца?

— А ты не знаешь? Билли, ты же видела их много раз!

— Только в монтажной и в студии при перезаписи, и ни разу среди незнакомых, там, где люди заплатили, чтобы увидеть фильм.

— Ужас какой-то! — Долли была потрясена. — Знаешь, самое лучшее — это зрители. Помнишь ту сцену, где я сказала Сандре, что испытывает к ней Хью, и она находит его на скале…

— Помню? — простонала Билли. — Я ее знаю так, словно сама написала.

— Но, Билли, когда зрители заплакали, — в кинотеатре ясно ощущаешь, как чувство растет, усиливается, люди откликаются, — у меня даже слезы навернулись.

— Но, боже мой, Долли, ведь ты была там, когда Файфи прогонял это с ними по шестому разу, а Сандра жаловалась, что у нее колючки в туфлях, а Свенберг орал, что свет уходит…

— Я забыла, — упрямо сказала Долли. — Я просто не помню всего этого. Смотрю каждый раз, как впервые. Слушай, давай вместе сходим после обеда, хорошо?

— Ты опять хочешь посмотреть, в двенадцатый раз?

— Наверное, я стану кем-то вроде тех поклонников «Звуков музыки», помнишь? Некоторые смотрели их по семьдесят пять раз и больше. А они ведь в ней не участвовали. Не говори Вито, но я в основном хожу смотреть свою игру. Встречала интервью, где актеры говорят, что никогда не смотрят свои фильмы? Я этого не понимаю. Я наслаждаюсь, видя себя там! — Последние слова она прошептала, очень довольная собой, отчасти виноватая, отчасти с гордостью. — Наверное, я никуда не годная актриса.

— Ты волшебна, — сказала Билли. — Ты самая красивая и волнующая актриса. Я тебе и раньше говорила, только ты мне не верила.

Долли застенчиво отвернулась. Она никогда не верила и не принимала похвал, если восторгались тем, что у нее выходило само собой.

— Ах да, чуть не забыла, — сказала она, — твой рождественский подарок. — Она протянула Билли глиняный горшочек, закрытый крышкой. — Паштет из цыплячьей печени по Джорджу Джесселу. Ты не поверишь!

— Уже не верю, — ответила Билли.

* * *