Школа обольщения

— Дешевый бабник! Неудивительно, что Мелани Адамс тебя отвергла. И как похоже на тебя, совсем в твоем вкусе, нашел в кого влюбиться, в безмозглую дурочку, хорошенькую мордочку, а внутри ничего, все снаружи, никакой сущности, куколка, незрелая, как и ты. И это любовь всей твоей жизни! По-моему, восхитительно, Эллиот. По крайней мере, у моего любовника есть хоть какая-то внутренняя сущность. Ты хоть понимаешь, что это такое?

Неприятным скрипучим голосом Эллиот произнес:

— Надеюсь, Вэлентайн, он не еще один Алан Уилтон. Я не вынесу, если мне опять придется откачивать тебя после трагической любви с педиком.

— Что?

— Думала, я об этом никогда не узнаю? Да половина Седьмой авеню знает, слух и до меня дошел.

Вэлентайн показалось, что огромный камень навалился ей на грудь. Она потеряла дар речи. Рухнув в кресло, она слепо нашарила свою сумочку. Внезапно Спайдера словно сетью накрыл величайший стыд, какого он еще не ведал. Никогда, никогда в жизни не был он жесток с женщиной. Пресвятой боже, что на него нашло? Он едва мог припомнить, с чего все началось.

— Вэлентайн…

— Я не желаю с тобой разговаривать, — перебила она ровным тихим голосом. — Мы больше не можем работать вместе.

— Пожалуйста, Вэл, у меня в голове помутилось… я не хотел… это ложь, никто не знал. Никто. Я однажды встретил этого парня и сам все вычислил. Вэл, пожалуйста…

— Один из нас должен покинуть магазин. — Ее тон не допускал ни извинений, ни оправданий, ни споров:

— Это нелепо. Мы не можем так поступить с Билли.

— Тогда уйду я.

— Нет, только не ты. Твою работу не сделает никто. А меня заменить она сможет.

— Прекрасно. — Она не шелохнулась.

— До вручения «Оскара» я не смогу ей сказать. Ей хватит хлопот с Вито.

— Как тебе угодно! — Вэлентайн взяла пальто и вышла.

Спайдер слышал, как она спускается по пожарной лестнице, не дожидаясь лифта. Целый час он сидел на месте, поглаживая ладонями бычью кожу двухместного стола, словно это движение могло его согреть.

* * *

Документальный фильм, который Мэгги сняла о Вито, «День из жизни продюсера», так и не был показан по телевидению. Несколько месяцев его оттесняли другие, более дискуссионные темы, и постепенно, дожидаясь подходящего момента для показа, картина совсем зачахла в запасниках. Мэгги почти забыла о ней, особенно теперь, когда с приближением «Оскара» ее закидали предложениями многочисленные студии, боровшиеся за ее внимание.

Через неделю после объявления претендентов в принадлежащем Академии сказочно роскошном «Сэмюэл Голдвин Театре» на бульваре Уилшир к востоку от Беверли-Хиллз начались показы аттестованных фильмов. До голосования оставалось всего три недели, и Вито понимал, что, если он собирается предпринять последний рывок, это надо делать как можно скорее. Если передача Мэгги и могла принести пользу, то именно сейчас. Вито позвонил ей на работу.

— Мэгги, — спросил он, — кого ты любишь больше всех на белом свете?

— Себя.

— А потом?

— Вито, у тебя совесть есть?

— Конечно, нет, — рассмеялся он.

— Тебе что-то нужно, — предположила она с подозрением.

— Совершенно верно. Мне нужно, чтобы ты показала тот свой ролик обо мне до голосования за лучший фильм.

— Господи! Вито, ты понимаешь, на что это будет похоже? Я хочу сказать, это будет самая откровеннейшая пропаганда. Как я смогу это сделать, даже если захочу?

— А ты хочешь, Мэгги, правда, хочешь? — Он был неумолим.

— Ты же знаешь, Вито, я бы с удовольствием для тебя все, что угодно, сделала, но…

— Мэгги, помнишь тот вечер, когда мы все ужинали в «Бутике» и ты сказала, что ты моя должница?

— Смутно.

— Ты в жизни слова такого не знала — «смутно». Ты карьеру сделала на моем мексиканском барахле.

— Да, но моя сообразительность спасла Бена Лоуэлла!

— Тогда твой должник Бен Лоуэлл. Только ему ты все никак сказать не удосужишься… Ну вот наконец у тебя есть шанс расплатиться со мной.

— Так ты действительно решил это из меня выжать? — Она с трудом верила, что говорит с Вито.

— Конечно. Иначе для чего нужны друзья?

Наступило молчание. Вито, как и рассчитывал, дал Мэгги понять, что, если она сделает это для друга, она так эффектно продемонстрирует свою власть, что спрос на ее дружбу среди влиятельных людей Голливуда возрастет как никогда.

— Ладно, — наконец сказала она. — Думаю, я смогу поговорить с вице-президентом, составляющим программы, и может, мне удастся его на это раскрутить, но обещать ничего не могу.

— Это было бы очень актуально, — прочувствованно сказал Вито.

— Ах ты, итальянский негодяй! Актуально! Скажи лучше «политично».

— Знаешь, Мэгги, за что я тебя люблю, так это за то, что с тобой не надо ходить вокруг да около.

— Если это дело выгорит, ты мой должник. Пан или пропал.

— Совершенно справедливо. Договорились. Мы всю жизнь будем выручать друг друга и потом за это расплачиваться.

— Да, — сказала Мэгги, внезапно погрустнев. — Ладно, пора браться за дело. Если я этого добьюсь, будут большие перстасовки. Ладно. Вито, передай привет Билли, передашь? Хочешь, насмешу? Она мне очень нравится, даже не думала.

— Может быть, потому, Мэгги, что она тебе больше не завидует.