Школа отваги и мужества. Книга 1

Члены комиссии молчали. «Как же так! Ведь я хочу в огневики!» – чуть не закричал Николай, но он вновь мысленно просчитал до трех.

Генерал подошел к своему месту и отодвинул стул.

– Товарищ генерал! – робко начал Николай.

Начальник училища поднял голову и посмотрел на него.

– Товарищ генерал! А можно в огневики!? – осмелев, спросил юноша.

– Вы, наверное, не знаете юноша, что среди пехоты, артиллеристы всегда были интеллигенцией, «белой костью», так сказать! – начал генерал медленно. Улыбнулся и продолжил, – А среди огневиков, артиллерийские разведчики, не только «белая кость», но ещё и «голубая кровь»!

Он сел за стол.

– За шнурок дергать и управлять огнём вас тоже научат! Не переживайте! Но, кроме этого, вы в совершенстве познаете и науку артразведки! Вот так!

Сделал паузу и отрубил:

– В радиолокационную разведку! Всё! Идите!

– Есть! – ответил Николай и, повернувшись, вышел из класса.

– Ты чё так долго? – спросил его в коридоре Лёшка.

– Да-а! Генерал в «паяльники» записал! – расстроено ответил Николай.

– Ла-адно! Не расстраивайся! Всё равно же в училище будешь учиться! – успокоил его товарищ.

Окончательно Николай успокоился, когда узнал, что и Лёшка тоже был распределен в радиолокацию. Только Юрка попал в огневики.

В этот же день их распределили по батареям и взводам. Николай и Алексей оказались в первой батарее, но в разных взводах, а Юрка в третьей. Командиром взвода у Николая был всё тот же старший лейтенант Чибисов. Заместителем командира взвода – морячок, которого он видел в первый день, Воронин Саня (к нему сразу прилипло прозвище – «Морской»). Командиром его отделения – назначили Данилова Игоря – высокого, крепкого парня, бывшего Калининского суворовца. Усатый сержант, который до этого исполнял обязанности замкомвзвода, и ефрейтор Лизунов попали в другие взвода. Всем выдали выстиранное и бывшее в употреблении хлопчатобумажное обмундирование (ХБ*), пилотки, поношенные, но отремонтированные сапоги, кожаные ремни с желтыми бляхами, вещевые мешки, шинели. Новыми были только погоны, петлицы, две пары золотистых пушек, красная звёздочка на пилотку, летние портянки, кусок белой материи и две иголки.

Всю оставшуюся часть дня ребята, помогая друг другу, и в кровь, искалывая пальцы, неумело пришивали погоны, петлицы, подшивали воротнички, с усердием гладили обмундирование. Не обошлось без подпалин на одежде, криво пришитых подворотничков и погон. Те, кто уже вкусил «прелести» армейской службы, не стесняясь, показывали тем, кто поступил с гражданки, как правильно всё пришить, ведь многие держали иголку в первый раз. Причёски приобрели единый фасон – под «Котовского»*, то есть наголо, только суворовцам разрешили небольшой «ёжик», да тем, кто поступил из войск – короткую причёску. Ребята, теперь уже «товарищи курсанты», смотрели друг на друга и с трудом узнавали.

Замкомвзвод – Сашка-«Морской», проверив у Николая правильно ли пришиты погоны, петлицы и подворотничок, протянул ему конверт без марки и нравоучительно сказал:

– На! Письмо обязательно напиши домой. Сообщи адрес …

Он назвал адрес и, подумав, добавил:

– Да не забудь на присягу родителей пригласить! Она, кажись, пятого августа будет! Это дело такое, раз в жизни бывает! Запомни, салага!

Николай в письме вкратце описал всё, что с ним произошло за время пребывания в училище. Получилось достаточно много, страницы три. Начал письмо, после того как перечислил всех, с кем поздоровался, так: «Всё! Можете меня поздравить! Я – КУРСАНТ!», а закончил словами: «Завтра убываем на месяц в Лугу. Присяга, говорят, вроде, 5 августа. Приезжайте! Более точную дату напишу позже. Пишите мне на адрес…» Сложил аккуратно письмо и положил в конверт. Проведя языком по клейкой поверхности конверта, заклеил его. Написал адрес с литером батареи и только тут заметил, что на конверте нет марки. Мелькнула мысль: «Без марки не дойдёт!»

– Товарищ сержант! – обратился он к проходящему мимо замкомвзводу.

Тот остановился. Николай показал конверт:

– Товарищ сержант, а марку где можно взять?

Сашка-«Морской» улыбнулся, аж крякнул:

– Ну, ты, Колька, сала-ага! Всему-то вас учить надо! Письмо курсанта, как и солдата без марки принимают, только печать треугольную ставят, что, мол, это письмо солдатское. Поэтому не переживай, клади его на тумбочку к дневальному, там уже много писем лежит!

После ужина батарею сводили в баню, расположенную на Московском проспекте недалеко от универмага «Фрунзенский». На всё про всё дали сорок минут. Помывшись под душем, облачились в казенные трусы и майку. Надели форму и почувствовали, что в жизни наступает очередной неизвестный этап и всё, что было до этого ушло в прошлое. Да ещё замкомвзвод, прищурив глаза и с наслаждением затягиваясь сигаретой, не то с иронией, не то серьёзно сказал:

– Ну, что, «салаги», крещение прошло успешно? Все гражданские грехи смыли?! Теперь жизнь можно заново начинать!