Школа после школы (СИ)

Председатель Житарь за пару механизаторов во время уборки и кабанчика зарежет, не то, что бутылку водки откроет. Пьют, едят, и домой мясо увозят. Скорее всего, так у них в каждом колхозе. Вот и тебя решили на магарыч развести. Нагло забери документы и не думай. Ты какого месяца рождения?

- Девятнадцатого августа. И в августе у меня вступительные экзамены.

- Тем более! Тебе еще нет девятнадцати. Твой призыв осенний.

- Иди, забери документы. - сказал Иван Иванович и, вздохнув, добавил. - Эх, люди-людишки!

- Если что, пообещай им, что пойдешь в прокуратуру. - напоследок сказал мне Емил Петрович, закончивший три курса юридического факультета.

В моей груди поднялась горячая волна негодования. Я по характеру с детства уступчивый. Но, когда я понимаю, что из меня лепят "лопуха", я, бывает, становлюсь неуправляемым.

Мы вышли. Я поднимался по шоссе вверх, к сельсовету. Гнев распирал мою грудь. Мне не хватало воздуха. Постепенно мой гнев стихал. Оставалось только чувство омерзения. После общения со старшими и более опытными Иваном Ивановичем и Емилом Петровичем я почувствовал себя сильнее.

- Надо взять себя в руки! Лисник и Парфений старые, опытные... Кто знает, что у них в запасе. Я всего не знаю.

Войдя, я вежливо поздоровался. В кабинете были Парфений Бакалым и Павло Лисник. Одногодки, друзья, одновременно призванные на фронт в сорок четвертом и собутыльники. Ответив мне, они не предложили мне сесть, хотя стульев было порядочно. Краем глаза я увидел на столе несколько пар документов. Приписные свидетельства были вложены в паспорта. Ближе ко мне, с краю, был мой паспорт. Я узнал по обложке. Вспомнились слова Порядина:

- Женя у них не единственный.

Гнев мой куда-то испарился. Мне стало чуть весело. По натуре я азартный. Сейчас я почувствовал себя увереннее. По крайней мере, благодаря Ивану Ивановичу и Емилу, я играл с открытыми глазами. Но мои партнеры по ту сторону стола видели во мне запуганного простоланчика.

Я не стал говорить о том, что мне весной мне не будет девятнадцати. Я решил играть по их правилам:

- Мне хотелось в августе попробовать поступить в институт. Может как-то можно договориться? Дать мне шанс. А вдруг поступлю?

По тому, как Павло самодовольно откинулся на спинку стула, я понял:

- Клюнуло! Иван Иванович был прав!

- Договориться... - почти жалобно пробормотал я, приближаясь к столу.

- Дело сложное! - протянул Лисник.

Я понял, что мои документы он не открывал. Даты рождения не знает.

Парфений все время молчал.

Глядя в лицо Лисника, я приблизился еще на шаг. Пора! Не отрывая взгляда от Лисника, я молниеносно схватил мои документы и сунул в карман брюк.

Павло Лисник тяжело поднялся и перегнулся через стол.

- Ты что? В трибунал захотел? Посадят!

Я вспомнил Емила Петровича:

- Сначала в прокуратуру. А там я расскажу все!

Не попрощавшись, я ушел.

Магарыч мы пили вчетвером. Иван Иванович Порядин (Белый), Емил Петрович, Петр Кириллович и я.

Прошло более двадцати лет. Я был на амбулаторном приеме, когда меня неожиданно вызвали в отделение. Скорая доставила больного с тяжелым носовым кровотечением. Артериальное давление 230/120 мм. рт. ст. Пациент лежал на высокой подушке, закинув назад голову. (Это, к сожалению порочная поза, которую принимает большинство пациентов с носовым кровотечением. Кровь изливается в глотку и в лучшем случае больной ее выплевывает. Большинство глотает, чтобы "не терять кровь", что чревато очередными грозными осложнениями).

Придав нужное положение, я начал срочную тампонаду носа. При этом я говорил с больным только на молдавском языке. Я был уверен, что больной из молдавского села. Осмотреть, откуда изливается кровь не было возможности. Толстая струя била слышными толчками. Чтобы спасти больного я решил перестраховаться и застраховать пациента от дальнейшей потери крови. Я принял решение наложить комбинированную заднюю тампонаду. Зверская процедура. Для больного и для врача.

Все прошло быстро, удачно, с минимальной потерей крови во время процедуры. Распорядившись о неотложных назначениях, я взял историю болезни и направился в ординаторскую, чтобы записать о проделанном. Описав состояние больного, состояние ЛОР-органов, я подробно описал проведенную тампонаду, написал окончательный диагноз. Назначил режим, диету, лекарственные препараты. Учитывая высокое давление, предписал консультацию терапевта и невропатолога. Назначил обследования.

Закрыв историю болезни, отодвинул ее в сторону. Подвинул с себе следующую. Тут же отодвинул, впившись взглядом в историю болезни предыдущего пациента с носовым кровотечением:

Лисник Павел Тимофеевич, и так далее...

В памяти, как на экране всплыло все: "Вы всего навсего учитель!; Агрессивный топот сапог по школьному коридору; Завтра с утра в сельсовет с паспортом!; Ты что? В трибунал захотел? Посадят!"