Школа Робинзонов. Клодиус Бомбарнак

На северо-востоке он заметил поднимавшийся к небу дымок. Сомнений не было – там находились люди. Услышав радостный возглас Пенеллана, все выбежали из хижины и собственными глазами убедились, что рулевой сказал правду. Не теряя ни минуты, позабыв о голоде, на свирепом морозе, все, нахлобучив капюшоны, быстрыми шагами направились к северо-востоку, где виднелся дымок. Им предстояло пройти по крайней мере миль пять.

Было чрезвычайно трудно придерживаться намеченного направления. Внезапно дымок исчез, а впереди не было ни одного возвышения, которое могло бы служить ориентиром среди ледяной пустыни. Как тут не сбиться с пути?

– Вот беда – не на что нам ориентироваться, – сказал

Жан Корнбют. – Придется вот что сделать: Пенеллан пойдет впереди, за ним в двадцати шагах – Васлинг, я – в двадцати шагах от Васлинга. Таким образом я сразу увижу, если Пенеллан отклонится от прямой линии.

Так шагали они добрых полчаса. Вдруг Пенеллан остановился и стал прислушиваться.

– Вы ничего не слышите? – спросил старик, когда товарищи подошли к нему.

– Решительно ничего, – ответил Мизон.

– Как странно! – продолжал Пенеллан. – Мне показалось, что я только что слышал какие-то крики, – они доносились вон с той стороны.

– Крики? – воскликнула молодая девушка. – Так, значит, мы недалеко от цели.

– Это ровно ничего не значит, – ответил Андрэ Васлинг.

– На крайнем севере при сильном морозе звуки слышны на большом расстоянии.

– Что бы там ни было, – сказал Жан Корнбют, – идемте вперед, а не то мы замерзнем.

– Нет, – возразил Пенеллан. – Постойте минутку и прислушайтесь.

В самом деле, в этот момент издалека донеслись слабые, но совершенно отчетливые крики. Казалось, это были вопли страдания и тоски. Они повторялись вновь и вновь.

Можно было подумать, что кто-то взывает о помощи. Потом крики затихли, и воцарилась мертвая тишина.

– Я не ошибся, – сказал Пенеллан. – Вперед!

И он бросился бежать в том направлении, откуда доносились крики. Так он пробежал около двух миль. Каково же было его удивление, когда внезапно он увидел перед собой человека, лежащего на снегу. Пенеллан подбежал к лежавшему, приподнял ему голову и в ужасе поднял руки к небу.

В следующий миг подбежали Андрэ Васлинг и матросы.

– Это один из наших! Матрос Кортруа! – крикнул

Васлинг.

– Он умер, – проговорил Пенеллан. – Замерз…

Когда подошли Жан Корнбют и Мари, труп уже успел заледенеть. Все лица выражали отчаяние. Погибший был одним из спутников Луи Корнбюта!

– Вперед! – крикнул Пенеллан.

Еще полчаса путники шли в мрачном молчании. Но вот вдалеке показалось какое-то возвышение, очевидно, то была земля.

– Это остров Шаннон, – заявил Жан Корнбют.

Пройдя еще милю, они увидели дымок, поднимавшийся над снежной хижиной. Вскоре можно было разглядеть в стене хижины деревянную дверь. Тут все стали громко кричать. На их крики из хижины выбежали двое мужчин.

Пенеллан сразу узнал Пьера Нукэ.

– Пьер! – воскликнул он.

Нукэ стоял в каком-то странном оцепенении, как будто не понимая, что происходит вокруг него.

Андрэ Васлинг с беспокойством всматривался в спутника Пьера Нукэ; в глазах его блеснула радость: это не был

Луи Корнбют.

– Пьер! Это я! – кричал Пенеллан. – Посмотри, здесь твои друзья!

Наконец Пьер Нукэ опомнился и в порыве радости бросился в объятия своего старого товарища.

– А мой сын? А Луи? – вскричал Жан Корнбют, и в голосе его прозвучала смертельная тревога.

ГЛАВА 12

Возвращение на корабль

В этот момент из хижины вышел человек. Пошатываясь от слабости, он побрел по снегу навстречу путникам, у него был вид умирающего. Это был Луи Корнбют.

– Сын мой!

– Любимый мой!

Эти два восклицания раздались одновременно. Луи

Корнбют упал без сознания, но Жан Корнбют и молодая девушка успели его подхватить и, втащив Луи в хижину, привели его в чувство.

– Отец! Мари! – пробормотал Луи Корнбют. – Все-таки я увидел вас перед смертью.

– Ты не умрешь! – сказал Пенеллан. – Ведь с тобой друзья.

Как видно, Андрэ Васлинг крепко ненавидел Луи

Корнбюта, он даже не протянул ему руки.

Пьер Нукэ не помнил себя от радости. Он обнимал всех подряд. Затем он подбросил в печку дров, и вскоре в помещении стало значительно теплее.

В хижине находились еще двое незнакомцев. Это были норвежские матросы, Джокки и Харминг, только они и уцелели из экипажа «Фрейерна».

– Друзья мои! Так, значит, мы спасены, – проговорил

Луи Корнбют. – Отец! Мари! Сколько лишений вам пришлось перенести, дорогие мои!

– Мы ничуть не жалеем об этом, Луи, – ответил Жан

Корнбют. – Ты знаешь, твой бриг «Юный смельчак» проч-

но засел во льдах милях в шестидесяти отсюда. Мы вернемся туда все вместе.

– То-то обрадуется Кортруа! Он скоро вернется, – оказал Пьер Нукэ.

Слова его были встречены гробовым молчанием. Затем

Пенеллан сообщил Пьеру Нукэ и Луи Корнбюту о гибели их товарища, которого они нашли замерзшим на снегу.

– Знаете что, друзья мои, – сказал Пенеллан. – Нам придется обождать, пока спадут морозы. Есть у вас провизия и топливо?

– Пока что есть. Мы топим печку обломками «Фрейерна».