Школа Сказок

Мужчина действительно был красив, но той дикой, необузданной красотой, что притягивает взгляд и выделяет из толпы. Неизвестный мне инструмент смотрелся неуместно в сильных руках, вызывая желание заменить его на меч. Золотые волосы короткими прядями обрамляли лицо, подчеркивая бронзовый загар исполнителя. И губы, такие притягательные даже издалека. Не знаю отчего, но у меня возникла стойкая ассоциация — поцелованный солнцем. Хотя он сам казался Солнцем — светлым и чистым. Наваждение… Но такое сладкое.

И когда первые звуки разлились по залу, я забыла, как дышать. Обычные песни основывались на незамысловатой мелодии и трогательных словах о любви, въедливым червячком проникая в мозг, чтобы затем крутиться раз за разом. Песни этого мужчины были… магией.

Растекаясь туманом слов, они словно оживали, вспыхивая яркими образами в сознании. Они завораживали, они уводили в прошлое и манили картинками будущего. В них было все: и боль, и радость, и чувство потери, и щемящее душу счастье. В них была Жизнь…

Завороженная, очарованная, я вместе со всеми ловила звуки очередной песни, глядя, как ввысь устремляется переливающееся кружево неведомой силы.

Обниму я тебя за плечи,
Ну же, милая, слезы утри!
В этот тихий и ласковый вечер
Нам не дело скитаться в пути.

Сядем рядышком возле речушки,

На поваленном древе сосны,
И споем о судьбине-старушке,
О любви, о приходе весны.

Тихим словом помянем усопших,

И за здравье живых скажем тост!
Пригубим медовухи цветочной…
Ну же, милая, что ты не пьешь?

Капли горькие тихо стекают,

Не дают сделать даже глотка…
Отчего ты рыдаешь, родная?
Вспоминала отца-старика?

Не горюй, моя дева, не стоит,

Отпусти его душу к Вратам,
Лучше выпей вина из Пригорий
И отдай дань ушедшим в лета.

Мы затянем мелодию были,

Где сплетались в причудную сеть
Все рассказы, легенды… все было,
Только многое — это секрет…

Слова ласкали… Слова пугали… Опутывали, вознося на вершину гор и резко уводя в глубины океанов. И как-то неожиданно пришло понимание: бард — это не профессия. Бард — это жизнь.

А поцелованный солнцем мужчина продолжал петь, вызывая улыбку на губах.

Когда первые робкие аплодисменты нарушили воцарившуюся тишину, я даже не сразу поняла, что происходит. Погружение в сказочные истории было настолько реальным, что выплывать из них приходилось с трудом. Не сговариваясь, мы поднялись со своих мест и уже стоя захлопали барду. И оглядывая полный зал, каждого присутствующего, я неожиданно заметила десятки переливающихся нитей, тянущихся к мужчине. Сплетаясь вокруг него в кокон, они медленно опутывали тело, наполняя его силой и заставляя сиять. Сиять подобно солнцу…

— Ты это видишь? — тихо спросила у Антошки, не отрывая взгляда от завораживающего движения паутинок.

— Что? — не понял парень, а я просто качнула головой.

Поддавшись какому-то непонятному порыву, я протянула руку и коснулась одной из нитей, что тянулись мимо меня. Самыми кончиками пальцев, но и этого хватило, чтобы почувствовать… тепло. Не то, что согревает тело в холодную погоду, а то, что лечит душу и прогоняет боль.

А паутинка, словно почувствовав мое вмешательство, неожиданно расширилась и превратилась в золотое кружево, тут же потянувшееся ко мне и медленно окутывающее руки, плечи, лицо… Наверное, именно так выглядело счастье.

— Кто ты? — неожиданно раздался голос рядом.

Вздрогнув, я оторвалась от созерцания кружева и… потерялась. Медовые глаза мужчины смотрели внимательно, запоминая каждую деталь моей… нет, не внешности. Самой сути и, кажется, души. Он с интересом скользил взглядом по лицу, окутанному светом, по губам, растянутым в радостной улыбке. А потом перешел на руки, по-прежнему сжимающие нити. И я отпустила их.

Звуки зала, отошедшие на второй план, никак не желали возвращаться на место. Краем сознания я заметила, что бард продолжает стоять на сцене и даже давать автографы, только вот он был не настоящим. Волшебные нити обтекали его тело стороной, потоком устремляясь к мужчине, что стоял напротив и ждал ответа.

— Кто ты? — снова повторил он.

— Ёжка… — растерянно отозвалась я, чувствуя, как радость и эйфория покидают тело.

А мне так не хотелось расставаться с ними… Протянув руку, я снова попыталась ухватить нить, но «поцелованный солнцем» меня остановил. Покачал головой и пожурил, словно нашкодившего ребенка:

— Нельзя. Слишком большое количество энергии может навредить неокрепшим потокам.

— Простите?

— Кто же ты?

— Ёжка…

— Как твое имя?