Школа сломленных судеб

И все бы ничего, сумей он обрубить подобное. Но больше у него не хватит на это моральных сил, как было в случае с Лесей. Да и не станет он делать таких резких и грубых шагов в сторону Алисы. Он честно сказал Лесе, что не сделает того, что сделал с ней, с новой ученицей. Когда он шел на этот шаг со своей бывшей подопечной, он знал, что будет два варианта того, как все сложится, и в какой-то мере имел право рассчитывать, что все выйдет так, как нужно было ему. Так и получилось. Его предположение оправдало себя. Но в случае с Алисой, подобная манера поведения, подобная резкость и безжалостность, сделают обратное тому, чего он должен добиться в обучении этой девочки. Прежде здесь всех гребли под одну гребенку, был единый стандарт в обучении. Но сейчас была иная ситуация. А все вокруг видели в этом лишь изменения в нем самом, тогда как не в этом было дело. Он не изменился, не поменялся, не размяк. Просто Алиса требовала другого подхода. А для всех вокруг это было дикостью, проявлением слабости. Той же Лесе показалось, что дело в Марке, что он просто предпочел ей другую, забыв о своих принципах. Да даже Ева видела все в ином свете! Марк не хотел каждому доказывать и объяснять, в чем дело. Он ни перед кем не отчитывается и никому ничего не должен — ни своей группе, ни своей любовнице.

За своими размышлениями Марк не заметил, как прошло время — окончательно расцвело, за дверью в коридор слышались шаги и гул разговоров преподавателей, которые готовились к новому дню. У него самого первый урок был лишь через несколько часов, поэтому он предпочел проигнорировать привычное время подъема, и остаться в постели, где Алиса прижималась к нему всем телом и сладко сопела ему в плечо, согреваясь в его руках. Марк не помнил, чтобы кто-то в его жизни хоть когда-то вызывал бы в душе такую бурю символичного тепла. И ведь были рядом с ним разные люди, женщины в том числе — и красивые, и добрые, и обаятельные, и умеющие завлечь. А никто так и не добился от него подобного, вот такой мелочи — нежелания тревожить безмятежный сон. Казалось бы — пустяк, ерунда, но не для него, человека, который мало кого одаривал своим вниманием, дружбой и особым расположением. Таких людей были единицы, и в основном это его друзья, среди которых не было ни одной женщины. Он мог заботиться о своем отряде, своих бойцах, мог учитывать нужды близких друзей, и только. А сейчас вдруг резко понял, что Алиса получает все нерастраченное им тепло без всякого контроля с его стороны. Он просто не может противостоять самому себе, своему желанию дарить это самое тепло. Марку даже подумалось, что никогда раньше он не испытывал в этом такую необходимость, не было у него в душе умиротворения и спокойствия, чтобы делиться всем этим. Может, дело было в том, что Алиса источник всего этого? Может, она просто способна пробуждать в людях все это? Ведь недаром к ней так тянутся, не просто так она привязывает к себе людей лишь парой слов и улыбок? И самое ужасное — Марк не хотел этого менять. Знал, что должен, что это необходимо, но почему-то не находил сил. Возможно лишь потому, что пока он контролировал ситуацию, все было в его руках. Он был весьма внимательным в этом плане, и если возникнет необходимость прекратить все это, он это сделает. Но пока предпочитал расслабиться. Ох, что бы сказала Ева, с ее вечным холодом в отношении всех вокруг, с категоричным нежеланием проявить хоть каплю заботы? Она бы смотрела на него как на умалишенного. Но с Алисой Марк готов был быть таким в глазах любовницы.

Мужчина хмыкнул своим размышлениям, чуть улыбаясь, бросая косой взгляд на фиолетовую макушку у себя на груди. Пальцы руки, что продолжала обнимать девушку, периодически поглаживали стройную талию под тканью покрывала, отчего Алиса ерзала и морщила носик, недовольно сопя. В этой девочке было столько противоречивости, и Марк давно запутался, когда она была природной, а когда наигранной, но и перестал думать об этом, просто приняв девочку такой, какой она была со всеми ее тараканами и заскоками. И даже начал тревожиться, когда совсем недавно увидел, как угас огонек ее задора, как утихли вечно скачущие черти в глазах, как улыбка предвкушения сменилась на наигранную «лиши-бы-отстали».