Школа суперменов

— Жора Маятник уже устроил здесь себе пикник. Это ему стоило трех человек.

— И кто это его так? — поинтересовался Лапшин. — Опять, что ли? Как в Дагомысе, что ли?

Морозова щелкнула пальцами:

— Точно. Я-то думаю — что же мне все это напоминает... Дагомыс в прошлом году. Жора Маятник. Леван Батумский. И трупы. Не хватает моря. И Бондарева с Монголом.

— Леван тоже здесь был?

— Иса видел его. Правда, Иса?

Темноволосый подросток выглянул из джипа, молча кивнул и снова юркнул в машину.

— Леван же уехал в Германию, — вспомнил Лапшин. — Вернулся, что ли?

— Уехал, — согласилась Морозова. — Леван еще в начале года уехал в Германию и тихо-мирно сидел там, пока... Пока его зачем-то не потащило обратно. А Маятник рискует нарваться на неприятности с нами, но тем не менее тянет с отъездом... А потом они оба встречаются здесь, кто-то убивает кучу народа, но и Леван, и Жора Маятник остаются живы и здоровы.

— Ну и что все это значит?

— Понятия не имею. Хотя...

— Что?

— Это значит, что надо плотно пасти их обоих. Конкретно сесть им на хвост и не слезать.

— То есть фиг вам, а не пикник, — сделал вывод Лапшин. — Так, что ли?

— Точно. И еще кое-что. Здесь только что застрелили Гриба.

— Гриба? Ну наконец-то.

— Вот еще бы знать, кому за это спасибо сказать.

— Мне кажется, этот парень прекрасно проживет и без твоего спасибо, — рассудительно заметил Лапшин.

Глава 35 Время и место

1

Настя Мироненко вышла из вагона последней. Уже состоялись все объятия, все торопливые рукопожатия и нетерпеливые поцелуи, уже весь багаж подхвачен, погружен на тележки носильщиков... Никого не осталось на платформе, кроме проводниц и техперсонала, и вот только тогда она осторожно спускается на асфальт. Уже вечер, белые шары неплотного фонарного света висят в воздухе, за ними горят метровые буквы на крыше вокзала — ВОЛЧАНСК. Буква Н мигает, словно сигнализирует о чем-то. Настя не уверена в смысле этого сигнала — то ли это Н как первая буква ее имени, и тогда это добрый знак. То ли это Н как первая буква слова «нет», и это означает, что Насте не следовало сюда соваться. Никогда.

Она поставила сумку на мокрый после недавнего дождя асфальт, нервно порылась по карманам, достала пачку сигарет и поспешно закурила, завороженно глядя на подмигивающую Н.

Сигарета действует на нее как обычно. Воздух вокруг становится таким плотным, что его можно взять пальцами и слепить из него снежок. Далекие голоса становятся близкими и отчетливыми. Запахи стягиваются к ней, словно пчелы к улью. Настя словно становится воронкой, засасывающей сначала привокзальную ауру, а потом ауру ближних улиц и дворов...

Настя сначала внимала этому потоку ощущений. А потом ее передергивает — она очень четко понимает, что ничего не изменилось, что все здесь осталось таким же, как и в год ее бегства. Будто и не было двух лет, будто бы тот злосчастный выпускной вечер был вчера, будто бы это вчера она в последний раз увидела Димку живым... И впервые увидела его мертвым.

Сигарета обожгла ей пальцы. Настя вздрогнула, уронила истлевшую до фильтра сигарету, увидела, что куртка в пепле, начала отряхиваться. Проводница подозрительно косится на Настю, и та решает, что лучше потихоньку двигать отсюда.

Она неторопливо шагала согласно стрелке указателя «Выход в город» и думала о том, что этих двух лет словно и не было — она вернулась на то же место и в ту же самую ситуацию. Само собой ничто не рассосалось, как она надеялась тогда.

Настя Мироненко поднялась по ступенькам и вышла на привокзальную площадь Волчанска, города, который отнял у нее мать и любимого парня Димку. Города, который едва не убил ее саму.

Площадь мигает огнями, шумит машинами — так город прикидывается, будто он не узнал ее, Настю.

Но эта уловка годится лишь для дураков. Настю не проведешь этой видимостью обычной вечерней суеты. Она ничего не забыла и ничего не простила — так ей по крайней мере кажется.

И если она чему и научилась за последние два года, так это тому, что все важные дела не решаются сами. Их надо решать самой. Переломить об колено страх, сесть на поезд и вернуться, чтобы решить все раз и навсегда.

Хоть два года бегай, хоть пять лет, но придешь все равно к одной и той же самой мысли.

— Куда едем? — спросил ее таксист.

Настя задумалась. Она знала, чем все должно кончиться, но не знала, с чего все должно было начаться.

2

За несколько недель до этого, на исходе лета, с юго-запада в Волчанск въехал мотоцикл. На нем двое — мужчина и женщина. Проехав по городу несколько окраинных кварталов, мотоцикл остановился.

Мужчина снял шлем, подошел к торговой палатке, купил пластиковую бутылку с минеральной водой, чипсы, еще какую-то еду, сигареты. И еще он расспросил продавщицу о том, как проехать к гостинице. Его интересовала вполне определенная гостиница. Она называется «Заря».

Пока Мезенцев занимался этими делами, Лена села на бордюрный камень, положила голову на колени и так застыла. Мезенцев осторожно тронул ее за плечо, протянул бутылку с водой.